Озеро Туманов

Он провел их мимо деревьев, которые были такими высокими, что невозможно было разглядеть, какие растут на них плоды. Здесь стоял густой медовый запах. Между деревьями тянулись длинные грядки с овощами, по которым ползали гусеницы. Гусеницы были толстыми, их челюсти непрерывно двигались.

— Почему ты не уничтожишь этих гусениц? — спросил Ив у великана. — Хочешь, мой человек займется этим? Он большой мастак по этой части.

— Твой человек хочет истребить моих гусениц? — помрачнел великан.

— Это необходимо, если ты хочешь вырастить овощи, — объяснил Ив. — Даже я, человек железа, знаю такие вещи, хотя овощи вижу только на блюде, и не отдельно, а вместе с хорошо приготовленным мясом.

— Я выращиваю вовсе не какие-то там овощи! — закричал великан в неподдельном гневе. — Я выращиваю гусениц! И напрасно я не раздавил тебя и твоего человека как самых злостных вредителей моего сада. Теперь ты явил свое настоящее лицо, да уж поздно — ты успел навязаться ко мне в гости, а я успел тебя пригласить.

— Для чего ты выращиваешь гусениц? — спросил Ив.

— Чтобы из них получились бабочки, — ответил великан. — Поражаюсь твоей глупости! Алиса любит бабочек.

— Думаешь, она будет приходить в твой сад?

— Я не так самонадеян, — горько произнес великан. — Для чего ей приходить в мой сад? Здесь только жирные, безобразные гусеницы. На них и смотреть-то незачем. А когда появляются бабочки, я отпускаю их к Алисе. Теперь понимаешь, или мне объяснить тебе еще каким-нибудь способом?

— Каким, например? — засмеялся Ив.

— Например, размозжив тебе голову лопатой, — сказал великан.

Он остановился.

— Мы пришли.

Жилье, к которому великан привел своих невольных гостей, представляло собой каменное строение без крыши. Арки, украшенные резьбой, бежали по кругу; глаз следовал за ними, не в силах остановиться. Внутри этого круга были вбиты в землю столбы, к которым крепились прочные тонкие веревки. Это была основа для стен, сделанных из плотной зеленой ткани. Время от времени на ткани проступал узор — голова человека с причудливыми рогами, ветви без листьев, листья без ветвей, бабочки и обглоданные корки. Малейшее движение воздуха — и рисунок пропадал, а затем появлялся снова. Пол был завален ворохом мягких шкур, а вместо потолка светилось сумеречным светом небо.

— Вот мой замок, — сказал великан. — Входите, коли нравится, а коли нет — так убирайтесь к черту.

— Как ты здесь живешь? — спросил Ив, взявшись рукой за арку и входя.

— Один, — буркнул великан. — Вот как. Можно еще сказать — припеваючи, но это не будет правдой. Хотя здесь и вправду хорошо.

— Без крыши? — сказал Ив, показывая наверх.

Великан задрал голову и недоуменно глянул в небо. Потом перевел взгляд на Ива, явно подозревая, что тот насмехается.

— Да, — сказал великан Хунгар. — У этого замка нет крыши. Твои наблюдения верны.

— А что ты делаешь во время дождя? — продолжал Ив. — Дождь испортит все эти прекрасные вещи.

— От дождя люди сходят с ума, — сказал великан. — Мне известны такие случаи. Да только сюда, на дно озера Туманов, ни одна капля не достанет, сколько бы безумной влаги ни проливалось на землю. Если мы от чего и защищены здесь, в озере, так это от сырости.

* * *

Как только великан ушел, Ив со стоном повалился на пол.

— Я трудился языком, болтая без умолку, — пожаловался он, — а болит у меня все тело.

— Видать, не так уж велика разница между умничаньем и воровством, — заметил на это Нан. — Оба этих ремесла требуют всего человека, целиком, зато заниматься ими человек может и по кусочкам. Если вору отрубят руку, у него останется язык, чтобы лукавить, и ноги, чтобы убегать; а если умнику отрежут язык, у него останутся руки, чтобы писать и делать знаки, и глаза, чтобы подмигивать. Чтобы отвадить от таких дел окончательно, следует лишить человека жизни, иначе он найдет способ продолжить.

— Не в этот раз, — сказал Ив. — Я, кажется, сейчас умру от голода.

Нан продолжал стоять, с беспокойством оглядываясь по сторонам.

— Садись же, Нан, — сказал Ив. — На тебе лица нет — отдохни.

Нан послушался и устроился поодаль от Ива, в другом углу комнаты.

— Положим, хозяин предложит нам поесть, — заговорил Нан, — и мы, конечно же, скажем «да», потому что сил терпеть голод больше не осталось.

— Какой-нибудь обед был бы весьма кстати, — согласился Ив. — Я думаю об этом уже несколько часов, с тех самых пор, как ты разбудил меня в саду у великана.

— Но ведь если мы отведаем здешней еды и здешнего питья, то навсегда останемся среди корриганов, — прошептал Нан.

— Жить среди корриганов или умереть среди корриганов, — сказал Ив. — Что выбираешь?