Озеро Туманов

— Мой добрый господин тоже любит большие куски, но у него не течет изо рта и не повисает на подбородке, и кусает он с очень большим достоинством. А его нижняя челюсть двигается так размеренно, что музыканты отсчитывают по ней такт.

— Когда-то твой господин был простым великаном-наемником, — сказал Ив, — и главным его занятием было браниться, пугать людей и убивать их. Он делал это за деньги и с весьма большой охотой, потому что не знал другой жизни. Корриганы украли его, накормили досыта, отучили браниться и приохотили к возвышенным чувствам. Ничего удивительного, если у него перестало течь изо рта, и он ест, не роняя кусков себе в бороду! Устрой этого Нана в добром рыцарском замке, одень его получше и корми как следует, — посмотрим, каков он будет через сто лет.

Левенез долго смотрела то на Ива, то на его спутника, а потом медленно покачала головой.

— Нет, умный рыцарь, теперь ты ошибаешься. Мой господин, может, и был когда-то дурно воспитан, но душа в нем нежная; она-то и подсказывает ему, как себя вести. Твой же человек немножко воспитан — кое-как и самую малость, но душа в нем как обрубок хвоста: сколько ни виляй, ветра не поднимет. А такой человек, сколько его ни одевай, сколько ни потчуй, никогда не перестанет ронять куски себе в бороду.

— Я буду звать тебя сущеглупым оруженосцем, — выслушав ее, сказал Ив.

Левенез наклонила голову набок:

— Еще чего! Почему это?

— Потому что ты воображаешь, будто можешь понять человека. Вот почему ты — сущеглупый.

— Я девушка, значит — сущеглупая, — поправила Левенез.

— Ты оруженосец, — сказал Ив. — И как оруженосец ты — дурак, потому что позволяешь гостю переспорить себя. А вот как девушка ты добрая и красивая. Теперь понимаешь разницу?

— Ты видишь меня одновременно и тем, и другим? — обрадовалась Левенез и даже хлопнула в ладоши. — Началось! Скоро ты станешь совсем настоящим, дорогой сир! Ты станешь таким настоящим, что я как девушка полюблю тебя! Учти, — она подняла палец, — я буду любить тебя только как девушка, потому что как оруженосец я обожаю только моего господина.

— А твой господин обожает Алису де Керморван, — сказал Ив. — И как великан, и как хозяин замка, и как Хунгар, и как человек, — он обожает ее весь, целиком.

— Когда такое случается, — сказала Левенез, став серьезной, — это называют смертельная любовь. От нее корриганы могут заболеть и даже погибнуть. Ни одна из нас на такое не решится.

— Я знал одну, — проговорил Ив, — которая решилась. С ней ничего ужасного не случилось, хоть она и потеряла своего возлюбленного.

— Если она до сих пор жива, — сказала Левенез, — значит, и он не разлюбил ее, а просто куда-то делся на время. Это совсем другое. Алиса не хочет ответить моему господину, потому что боится перепутать великанов. В озере Туманов их двое.

— Как можно перепутать любимого человека с чужим? — удивился Ив.

— Такое случается сплошь и рядом, — ответила Левенез. — Поищи в памяти и поймешь, что я права.

Ив усердно начал искать — и думал он о своих предках: об Эрване де Керморване, который любил Сибильду, а обесчестил Сакариссу; о Тряпичном Рено, который любил Паламеду, а женился на Мари; думал он и о Мари, которая считала, будто ненавидит своего мужа, а на самом деле любила его, просто она была злая; но страшнее всего было ему вспоминать о своей матери, которая любила одного Алена, а вышла за другого.

Левенез внимательно наблюдала за Ивом.

— Видишь, умный рыцарь! — вскричала она торжествующе. — Ты подумал своим умным умом, и сердце скорехонько растолковало ему, что к чему. И теперь самое время для тебя умыться.

Она отобрала у Нана недоеденный кусок.

— Полей своему господину на руки, чтобы он мог освежить лицо и смыть с себя жир и пыль.

— Сама поливай, — сказал Нан, пытаясь снова завладеть хлебом.

— Еще чего! — сказала Левенез. — Я не служанка, а оруженосец.

— Я тоже не служанка, — сказал Нан. — Я голоден.

Ив забрал хлеб у Левенез и залепил Нану рот. Затем указал ему на кувшин с водой.

Не имея возможности возражать, Нан подчинился. Ив умылся и подобрал с пола одежду, которую приготовили для него, пока она спал. Пока замок был каменным, она висела на веревках, а теперь аккуратно была разложена на ковре.

Ив оделся, а Левенез помогла ему затянуть все шнурки и завязки и сделала это как оруженосец и как друг, а потом поцеловала его в щеку как девушка и подруга.

— Расскажи мне еще о втором великане, — попросил Ив.

— Для начала скажи, слыхал ли ты когда-нибудь о замке Карминаль?

Сир Ив ответил:

— Что бы я ни знал о нем в тех землях, где жил когда-то, все это бесполезно, потому что озеро Туманов каждой вещи, каждому человеку и каждому чувству дает другой смысл.

Поразмыслив, Левенез сказала:

— Хитро. Я буду звать тебя отныне — «хитрый рыцарь».

— Расскажи мне о замке Карминаль, — попросил Ив.

— Если тебе угодно, — сказала Левенез с важностью. — Слыхал ли ты о короле Артуре? Не говори, что нет или что у тебя дома он означает нечто иное, нежели здесь. Он один и тот же для любого места и для любого времени, а это качество редкое и присуще только некоторым людям и некоторым рубинам, а больше никому.