Ожерелье Атона

Ответа не последовало. Вместо этого Лика принялась выяснять его мнение насчет проклятия гробниц фараонов. Вот уж по этому поводу Джамаль вообще не мог сказать ничего определенного. Гробницы, фараоны – давно все это было, и большинство египтян об этом ровным счетом ничего не знают. Конечно, в газетах пишут всякое. И про то, что некоторые ученые, работавшие на раскопках, неожиданно умирали в расцвете лет от странных неизлечимых болезней. И про то, что предметы, украденные из гробниц, приносят своим владельцам несчастья.

Лика оживилась:

– Вот, предметы из гробниц. Это меня особенно интересует. Понимаешь, ожерелье, которое исчезло из номера Вадима… Если информация в дневнике соответствует действительности, то это совершенно уникальная, бесценная вещь. Якобы ожерелье Атона было украдено в 1922 году во время раскопок гробницы Тутанхамона. Допустим, проклятие фараонов существует. Но вот как точно определить тот момент, когда хозяина вещи из гробницы начинают преследовать неприятности? Вокруг Вадима все началось крушиться и ломаться после того, как он нашел ожерелье в указанном месте. С другой стороны, он лишь прикасался к нему, но не надевал на шею. Хотя соблазн, видимо, был, Света говорила. А Али – уж не знаю, как он вскрыл сейф, – он решил примерить украшение. На груди остались царапины, хотя сокровище исчезло. Может ли оно?.. Даже не знаю, какое слово подобрать… Может ли этот предмет убивать своих владельцев?

– Глупости, – твердо сказал Джамаль. – У Вадима были повреждены оборудование для дайвинга и машина. А камень, под которым чуть не погибла эта ваша девушка…

– Ира Завьялова.

– Да, именно она. Он летел на кепку Вадима, тебе же объясняли. Это не фараоны обознались, я думаю. Мне скорее кажется, что этот красавчик попросил ту женщину…

– Галину Нестерову.

– Точно. Он попросил ее столкнуть камень. Я видел их в отеле – она глаз не сводит с мальчишки. Ты мне скажешь, зачем мы едем в Луксор, или нет?

Лика распахнула лежащую на коленях тетрадку и начала бегло переводить на английский язык.

Увлеченный рассказом Джамаль даже забыл притормозить на заправке, хотя стрелка на датчике топлива стремительно приближалась к нулевой отметке.

Надо же, вот это история… Он всегда с уважением относился к советским солдатам. Советский Союз – единственный союзник Египта в той войне. Но это же не повод так грубо попирать египетские традиции!

– И вот теперь самый важный момент. – Лика повысила голос: – В дневнике полностью приводится имя девушки: Амира бинт Ахмет бин Саад Аль-Фатани… Я залезла в Интернет и выяснила: «бинт» переводится как дочь, «бин» – сын. То есть Амира, дочь Ахмета, который был сыном Саада Аль-Фатани. Ее семья жила в Луксоре. Наверняка мы сможем разыскать родных погибшей девушки. То есть c самим Саадом Аль-Фатани, скорее всего, пообщаться не получится. Только после раскопок гробницы прошло 83 года. И даже если Саад был совсем юн в те годы, теперь его уже нет в живых. Отец Амиры – Ахмет Аль-Фатани – скорее всего, тоже умер. Но в дневнике указано, что Амира жила с братом и сестрой. Возможно, в семье были и младшие дети. Кого-нибудь мы обязательно разыщем. И без особых проблем, все-таки не в каждой семье предки были известными археологами, как ты думаешь? А почему мы остановились?

– Надо заправить машину.

Лика посмотрела на кафе у заправки и спросила:

– Тебе взять что-нибудь? Я пить хочу, умираю! Все-таки у вас очень жаркая страна!

– Минеральной воды, если несложно.

Дождавшись, пока девушка удалится, Джамаль достал телефон и набрал номер, по которому он звонил лишь в исключительных случаях…

Лика Вронская не могла оторвать глаз от проносившихся за окнами «Сааба» окрестностей Луксора.

Большие плакаты с улыбающимся президентом Египта Хосни Мубараком и оставшиеся позади туристические автобусы – вот единственные свидетельства современности.

В лучах восходящего солнца на слабо шевелящиеся от ветра поля тростника вереницей потянулись феллахи в просторных светлых рубашках до пят. Охапки срезанного тростника летят в тележки, запряженные понурыми осликами. По пыльной тропинке с небольшой рыбой в руках быстро шагает мужчина. Из домика без крыши к нему бросается ватага ребятишек, он отдает им рыбу, разворачивается и вновь идет туда, где синеет полоска Нила… А вот еще одна тележка – у финиковой пальмы. Она наполнена красными плодами. Хлопочущий возле тележки парень поднимает голову и приветственно машет рукой вслед «Саабу».

«Во всех странах сельское население живет без особых изысков, – подумала Лика. – Но Египет – это просто провал во времени. Никакой техники на полях. Сложная бедная жизнь. Еще одно следствие проклятия фараонов, потревоженных в гробницах?»

– Что-то ты притихла, – заметил Джамаль, пристально вглядываясь в серую пустую трассу, сопровождаемую пальмовым караулом. – Вообще, мы, конечно, зря вот так сразу поехали в Луксор.

– Почему?

– Лика, прошло столько лет! Семья девушки могла переехать. Неужели ты думаешь, что они все эти годы только тем и занимались, что ждали нашего появления?

Она пожала плечами и упрямо вздернула подбородок.