Ожерелье Атона

– Даже если семья Аль-Фатани переехала, мы сможем поговорить с соседями, выяснить, где искать родственников девушки.

– Я же тебе уже говорил – у меня в мэрии работает приятель. Всю интересующую информацию можно было получить по телефону.

Лика не стала спорить и вновь уставилась в окно. Поля сменились городскими постройками. Мелькнул рынок, резные башенки мечети, появились высокие дома с многочисленными сувенирными лавками.

«Пока ты будешь звонить своему приятелю, проклятое ожерелье убьет еще кого-нибудь. Или это сделает Игорь Полуянов, – думала Вронская. – Кстати, я не видела его в числе тех людей, которые собрались у номера Карповых, хотя его номер на первом этаже. А ведь Светлана заорала так громко, что мы с Пашкой на втором услышали ее крик…»

Даже в Луксоре автомобилей было совсем немного. Зато вдоль набережной Нила выстроилась целая кавалькада колясок, запряженных лошадьми.

Взглянув на фасад респектабельного трехэтажного здания, Лика не поверила своим глазам:

– Что? Я правильно прочитала – «Зимний дворец»?

– Это гостиница, – пояснил Джамаль. – Одна из самых лучших в этом городе. Кстати, мы уже почти приехали.

– А твой приятель на работе? – с тревогой спросила Лика.

– Да, я звонил ему и просил проверить, живут ли Аль-Фатани в Луксоре. Так что сейчас, думаю, он нам все расскажет.

Приятель Джамаля – невысокий толстячок Хасан – Лике не понравился совершенно: суетливый, отводящий взгляд, какой-то взвинченный. Хотя сама она явно произвела противоположное впечатление. Увидев ее, толстячок с неожиданной прытью подскочил из кресла, едва не опрокинул вентилятор и быстро затрещал по-арабски.

– Ты хороша, как утренняя заря, – перевел Джамаль. – Глаза твои, как звезды…

– Простите, – нетерпеливо перебила его Лика. – Мы спешим. Что вы выяснили про Аль-Фатани?

Джамаль вновь принялся за перевод:

– Как жаль, что сам Хасан не принадлежит к семейству Аль-Фатани. Для него была бы честь познакомить со своей семьей такую красавицу. И он очень сожалеет, что не может рассказать нам многое. Хасан просмотрел книги регистрации жителей города и выяснил, что семья покинула Луксор в начале восьмидесятых годов. Они продали свой особняк, теперь в нем располагается гостиница. Хасан попытался выяснить, где они проживают в настоящий момент. Но сделать это не удалось. Возможно, они вообще покинули Египет.

Во взгляде умолкнувшего Джамаля мелькнуло скрытое торжество: предупреждал же тебя о бессмысленности поездки.

Однако Лика все еще надеялась услышать от толстячка хоть что-то обнадеживающее.

– Вы можете сказать адрес особняка? – попросила она. – Может, нам удастся разыскать соседей.

Хасан в растерянности развел руками:

– Красавица, но там нет соседей. Это большой дом на центральной улице Луксора Шариа Аль-Корниш. И в нем уже около тридцати лет находится гостиница.

Сверившись с записями в блокноте, приятель Джамаля ответил еще на один вопрос. Всего в семье Аль-Фатани было четверо детей: старший сын, Инсар, родившийся в 1944 году, Амира, появившаяся на свет в 1949-м, еще одна дочь, Заидат, 1951 года рождения и младший сын Касим, зарегистрированный в 1955 году.

Лика педантично записала информацию на листок бумаги и поинтересовалась:

– Хасан, скажите, а живут ли в Луксоре археологи или, возможно, их потомки? Как можно установить, с кем общалась семья Аль-Фатани?

Джамаль быстро перевел ответ:

– Хасан поговорит со своими знакомыми. Сейчас он не может сказать что-либо конкретно. Если появятся новости – он непременно поставит нас в известность.

Поблагодарив толстячка, Лика уже в коридоре заявила Джамалю:

– Поехали в гостиницу.

Он неожиданно безропотно согласился:

– Мы все равно потеряли день. Часом больше, часом меньше – уже без разницы.

Трехэтажный особняк, отделенный от проезжей части витой металлической оградой, выглядел по-европейски. Из динамиков в кондиционированном холле негромко звучал Вивальди, и Лика окончательно пала духом. Что можно узнать о проклятиях фараонов в этом царстве сверкающего серого мрамора? Но Джамаль уже подошел к стойке рецепции, попросил пригласить управляющего.

«Чуть старше, чем персонал гостиницы, но ему лет тридцать пять», – с тоской подумала Вронская, оглядев улыбающегося мужчину с блестящими от геля черными волосами.

– Владельцы давно живут в Европе, – перевел Джамаль слова управляющего. – В гостинице работает в основном молодежь. Был пожилой садовник, который, возможно, еще помнил те времена, когда это здание принадлежало другим хозяевам. Но он умер в прошлом году.

«Джамаль был прав, – Лика закусила губу от злости. – Этот след никуда нас не привел. Мы лишь напрасно потеряли время. Надо было остаться в отеле…»

…Но одного из постояльцев «Aton’s hotel» отсутствие в номере Лики Вронской очень обрадовало. Он открыл дверцу холодильника, всыпал в пакет с соком гуавы несколько таблеток сильнодействующего снотворного и заботливо встряхнул жидкость.

«Как хорошо, что ее парень не притрагивается к соку. Ошибки не будет, – удовлетворенно подумал убийца. – А эту девчонку надо остановить немедленно…»