Ожерелье болотной царицы

– Покажу, покажу, почему не показать? Извольте следовать за мной, – согласно закивала старушонка, повернулась и, слегка припадая на правую ногу, по-гусиному засеменила по широкой мостовой. Только сейчас у Лилы с Милой появилась возможность рассмотреть два ряда деревянных домов, выросших, подобно грибам после дождя, по обе стороны от нее. Впрочем, назвать это рядами язык не поворачивался: казалось, внезапно материализовавшись, дома не совсем удачно распределили себя в болотном пространстве и просто хаотично попадали на обочины, становясь как придется, вкривь и вкось у дороги. Некоторые из них при этом еще и тяжело завалились на бок. Странное зрелище…

– Хмара, ты принцессам бахилы, бахилы-то подай. Вот непутевая! – окрикнул старушонку Хрум. – И до бала не дотянут, утопнут из-за тебя!

– Ой, и, правда, запамятовала! – спохватилась ключница и вытащила из потайного кармана своего платья неприметные серые тапочки. Тапочки были витиевато связаны крючком, предусмотрительно усилены черной резиновой подошвой и когда-то, вероятно, имели вполне приличный вид, но пробежавшее время уничтожило былую красоту, и теперь они вызывали только сочувствие. Хмара протянула тапочки сестрам.

Мимла взяла их и с опаской посмотрела себе под ноги – она по-прежнему стояла на кочке, покрытой зеленым мхом, и кочка по-прежнему выглядела довольно устойчивой… Вот только почему вокруг ее ботиночка проступила болотная вода? И почему ее так много? Кочка словно утопает в ней…

– Давай я тебя помогу, – Лила взяла сестру под руку и терпеливо поддерживала ее, пока та натягивала тапочки на свои ботинки. После этого Лила облачилась в них сама.

– Мы готовы, – объявила она Хмаре.

– Вот сюды, сюды идите! – бойко замахала им старушка.

Хмара указывала на ближайший к мостовой дом. По всей видимости, гостей решили разместить в нем. Его некогда прочные еловые бревна почернели, осунулись и просели. Предоставленный своей собственной судьбе старый мох одичало торчал между ними, и пролетавший мимо ветер безжалостно трепал его за бороду. Ставеньки четырех, почти квадратных окон перекосились и теперь с трудом удерживались слабыми ржавыми петлями.

С боку к дому было приделано кривое низкое крыльцо, всего в две ступеньки. Над ним уныло нависала ветхая, готовая обвалиться в любой момент крыша. Ступеньки крыльца были испещрены глубокими трещинами, возле которых суетились беспокойные муравьи. Лиле с Мимлой, двигаясь вслед за Хмарой, пришлось осторожно перешагивать через них – сестры хорошо помнили один из законов мироздания: то, что ты причинишь кому-то, когда-нибудь причинят и тебе – и не собирались его нарушать. Взобравшись на крыльцо, ключница вновь залезла в карман своего платья и выудила из него уже небольшой железный ключик. Она сунула его в ржавый навесной замок, натужно повернула и кряхтя стащила замок с петель. Освобожденная от запора дверь открыла проход в темные сени¹. Ключница тот час шагнула в них, и Мимле с Лилой пришлось сделать тоже самое.

Сени не освещались, поэтому глазам потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к полумраку. Постепенно Мима с Лилой начали различать худую фигуру их провожатой. Ключница быстро поднималась по невысокой лестнице. Одолев ее, она отыскала торчащую в правой стене ручку и резко дернула ту на себя. Тусклый свет прорвался в сени. Теперь Лила с Мимлой могли видеть, что они оказались в достаточно широком помещении, своего рода вестибюле, соединяющий избу², горницу³, поветь⁴ (сестры знали, что на ней хранят сено) и хлев под поветью. Мимла прислушалась – из хлева не доносилось ни одного звука, видимо, животных там сейчас не было.

«Надо будет все здесь внимательно осмотреть,» – решила Мимла и осторожно нащупала бревенчатую стену, но ей пришлось тут же отдернуть руку, потому что на ее пальчики попыталось влезть сразу несколько паучков, совсем невидимых в темноте, но от этого не становящихся нереальными.

– Сюды проходите, сюды! – продолжала зазывать сестер из избы Хмара, и Лила, шедшая первой, оставив корзинку с черникой в сенях, поспешила на ее зов.

Мимла не стала догонять сестру, ей не терпелось подняться на поветь и вдохнуть запах свежего сена. «Я только на секундочку туда загляну и сразу же уйду,» – пообещала она самой себе, поставила свою корзинку рядом с Лилиной, сбросила ботиночки и осторожно отворила дощатую дверь… На повети также царил полумрак. Ее крепкие ворота были заперты, и солнечный свет проникал сюда исключительно через слуховые окна, но это не помешало любопытной Мимле рассмотреть под высокой двускатной крышей золотистую гору свежего сена, спрятать которое была не в состоянии даже самая черная темнота, потому что у этой горы был потрясающий, ни с чем не сравнимый аромат. Хотя Мимла и читала о том, что парфюмеры скопировали его, ей с трудом в это верилось, потому что создать такое умопомрачительное сочетание ароматических нот было под силу только Небесной канцелярии.