Ожерелье голубки

Ибн Хазм сначала получил широкую известность как юрист и строго правоверный богослов, но в результате неудачных политических связей карьера его после 1013 г. оборвалась, и он удалился в изгнание в Альмерию, городок на берегу Средиземного моря. Один из друзей Ибн Хазма в Альмерии и попросил его написать трактат о любви. Тема эта была в большом ходу еще у арабов на Востоке, создавших ставшие классическими любовные пары Меджнуна и Лейлы, Джемиля и Бусейны и др. Но, взявшись за эту тему, Ибн Хазм не хотел следовать традициям бедуинской поэзии.

Нельзя сомневаться в том, что многочисленные примеры, которыми Ибн Хазм иллюстрирует свои теоретические положения, взяты им из жизни тогдашней Испании. В этом главная ценность книги. Читая ее, мы как бы вступаем в жизнь мусульманской Андалусии и видим, насколько среда, состоявшая из конгломерата разных народов Запада и Востока, повлияла на, казалось бы, застывшие традиции мусульманской жизни. Книга ясно говорит о том, что в этой среде пренебрежительное отношение к женщине, которую в халифате воспринимали как полурабыню, живой товар, резко изменилось. Если Ибн Хазм иногда и отзывается о женщинах резко, то лишь в результате близкого соприкосновения II ранней юности с удушливой атмосферой гарема и непосредственного знакомства с бесчисленными интригами, там вынашивавшимися и созревавшими.

И если само задание влекло автора в сторону несколько схоластических и подчас довольно нудных рассуждений, то живые сценки «Ожерелья голубки» не утратили своей ценности и по сей день, тем более, что рассказаны они с тем высоким мастерством, которое свойственно арабским рассказчикам и которое подарило человечеству бессмертную «Тысячу и одну ночь» и многие сборники аналогичного характера.

По обычаям эпохи прозаический текст книги пересыпан стихотворными вставками. Ибн Хазм был выдающимся мыслителем и хорошим стилистом; писать стихи он, конечно, мог, ибо в то время, как мы видели выше, даже и христианская молодежь Андалусии умела писать гладкие арабские стихи. Но уметь писать стихи – еще не значит быть поэтом. Стихи Ибн Хазма – стихи только по форме. Поэтому едва ли читатель будет сетовать на то, что переводчик передал эти стихотворные строки в прозаическом переводе.

Когда Ибн Хазм подвергся гонениям, рукописи его произведений были в значительной части уничтожены. Поэтому и данная книга дошла до нас только в одной рукописи, принадлежащей библиотеке университета в Лейдене. Из слов переписчика ее можно заключить, что при переписке он подверг книгу некоторым сокращениям.

По этой единственной рукописи крупнейший русский испанист профессор Ленинградского университета Д. К. Петров и издал текст, пользуясь помощью и советами крупнейших ленинградских арабистов. По этому изданию М. А. Салье сделал настоящий перевод, снабдив его комментариями. Книга впервые вышла в свет в 1933 г. под редакцией одного из замечательнейших востоковедов – академика И. Ю. Крачковского.

Данное издание печатается без изменений.

Е. Э. Бертельс

Ожерелье голубки

Говорил Абу Мухаммад[3] – да простит ему Аллах: – Лучшее, с чего начинают, – хвала Аллаху, великому, славному, достойная его, а затем – молитва о Мухаммаде, его рабе и посланнике, особо и обо всех его пророках вообще. А после того: да сохранит Аллах нас и тебя от сомнения, и да не возложит он на нас того, что нам не под силу! Да подаст он нам, от благой своей помощи, указание, ведущее к повиновению ему, и да одарит нас, от поддержки своей, влечением, отклоняющим от ослушания его! Да не поручит он нас нашей слабой решимости, немощным силам, ветхим построениям, изменчивым воззрениям, злой воле, малой проницательности и порочным страстям!

Твое письмо прибыло ко мне из города Альмерии[4] в мое жилище в славной Шатибе[5]; то, что ты говоришь в нем о своем благополучии, меня радует, и я восхвалил за это Аллаха, великого, славного, прося его продлить и умножить твое благосостояние.

Затем я не замедлил увидеть тебя лично, и ты направился ко мне сам, несмотря на далекое расстояние, отдаленность наших жилищ, не близкую цель путешествия, долгий путь и ужасы дороги. А меньшее, нежели это, отвлекало томящегося и заставляло забыть помнящего, но не того, кто подобно тебе крепко схватился за веревку верности и соблюдал обязательства прошлого, крепкую дружбу, долг сверстника и юношескую любовь и чья дружба была угодна Аллаху великому. А Аллах укрепил между нами из этого столько, что мы восхваляем его и благодарим.