Ожерелье голубки

Поэтому-то и огорчился Букрат[21], когда ему описали человека из людей с недостатками, который его любил, и, когда с ним заговорили об этом, он сказал: – Этот человек полюбил меня лишь потому, что я ему соответствую в некоторых его качествах.

Ифлатун[22] рассказывает, что один из царей несправедливо заключил его в тюрьму, и он до тех пор приводил доказательства в свою защиту, пока не стала ясна его невиновность и царь не понял, что он к нему несправедлив. И тогда его везир, который взялся передавать ему слова Ифлатуна, сказал ему: – О царь, тебе стало ясно, что он невиновен, – что же тебе до него? – И царь ответил: – Клянусь жизнью, мне нет к нему пути, но только я чувствую в своей душе тяжесть и не знаю, отчего она. – И эти слова передали Ифлатуну. – И мне стало нужно, – говорил он, – отыскать в своей душе и качествах что-нибудь сходное с его душой и качествами, чтобы противопоставить это ему. И я рассмотрел качества царя и увидел, что он любит справедливость и не терпит несправедливости; такое же качества я различил и в себе, и едва я привел в движение это соответствие и противопоставил его душе это качество, которое было в моей душе, как царь приказал меня отпустить и сказал своему везиру: – Рассеялось то, что было в моей душе из-за Ифлатуна.

Что же касается причины того, что любовь постоянно, в большинстве случаев, возникает из-за красивой внешности, то ясно, что душа прекрасна и увлекается всем прекрасным и питает склонность к совершенным образам. И, увидев какой-нибудь из них, душа начинает к нему приглядываться и, если различит за внешностью что-нибудь с собою сходное, вступает с ним в соединение, и возникает настоящая и подлинная любовь. Если же душа не различает за внешностью ничего с собою сходного, ее любовь не переходит пределов внешности, а это и есть страсть. И поистине, внешность дивным образом соединяет отдаленные частицы души!

Я читал в первой книге Торы[23], что пророк Якуб – да будет с ним мир! – в те дни, когда он пас скот Лабана, своего дяди по матери, вместо приданого за его дочь условился с ним о разделе приплода, и все одноцветные должны были быть Якубу, а все пестрые – Лабану. И Якуб – да будет с ним мир! – брал древесные ветки и половину их очищал, а половину оставлял, как были, а потом он бросал их все в воду, к которой приходил пить скот, и нарочно подсылал в это время к самцам самок, годных для случки. И они приносили приплод не иначе как пополам – половину одноцветными и половину пестрыми.

Про одного чтеца по лицам рассказывают, что к нему принесли черного сына от двух белых. Он посмотрел на черты мальчика и увидел, что он от этих людей несомненно, и тогда он захотел, чтобы его поставили на то место, где родители сходились. И его привели в помещение, где было их ложе, и он увидел на стене, против взгляда женщины, изображение чернокожего и сказал отцу мальчика: – От этого изображения пришел к тебе твой сын.

Стихотворцы из диалектиков часто пользуются этой мыслью в своих стихах и, говоря с видимым во вне, обращаются к познаваемому и скрытому. Это часто встречается в стихах ан-Наззама Ибрахима ибн Сайяра[24] и других диалектиков, и я скажу об этом стихотворение, где есть такие стихи:

Нет причины победы над врагами, которую ты бы знал, и причины бегства от них, когда они обращают нас в бегство,
Кроме влечения душ всех людей к тебе, о жемчужина, сокрытая в людях.
Те, перед кем ты находишься, никогда не отступят, и ночью идут они к твоему возвышенному свету.
Если же ты сзади, душа добровольно обращает люден к тебе, и обычно они отступают.

И я говорю об этом:

Из мира ангелов ты или человек? Разъясни мне – бессилие глумится над моей проницательностью.
Я вижу человеческий образ, но, пораздумав, нахожу, что тело – вышнее.
Благословен тот, кто соразмерил черты своих созданий, так что стал ты прекрасным природным светом!
Для меня нет сомнения, что ты дух, который послало к нам связующее подобие душ.
У нас нет явного указания на твое появление, по которому мы могли бы судить, кроме того, что мы видим.
И если бы взор не падал на твое существо, мы сказали бы только, что ты – возвышенный, подлинный разум.