Ожерелье голубки. Райский сад ассасинов

Около полудня они подъехали к бедной деревушке, которая лежала у дороги, будто ее выбросила вышедшая из берегов река. Ямы на улице были очень глубокие. Утки купались в них. Девочка гнала перед собой осла. Заметив рыцарей, она бросилась бежать – пугливое босоногое дитя в слишком большом платке, который на бегу слетел у нее с головы.

Уже издали они заслышали дикие крики, крики животного, переходящие в высокий дискант.

‑ Мы прибыли вовремя, – крикнул Захария, – они закололи свинью.

‑ Это не свинья, – возразил лекарь. – Это женщина.

Они пришпорили коней. Крики доносились из лачуги, из трубы которой в апрельское небо поднимался черный дым. Орландо первым вбежал в низкую дверь. Еще раньше, чем его глаза привыкли к задымленной темноте, он услышал сзади голос лекаря: '

‑ Спрячь свой молот! Здесь не убивают, а рожают.

Под железным котлом горел коптящий огонь. Перед ним на стуле сидел мужчина. Он обхватил сзади молодую женщину. Перед ней на полу стояла на коленях девушка. Она разводила бедра роженицы в стороны.

Густо заросшие волосами руки мужчины давили на упругий живот, точно змеи, которые хотят задушить свою жертву. Женщина закричала так, что Орландо заткнул уши.

‑ Стойте! Прекратите! – приказал лекарь. – Вы убьете ее.

Он снял с огня горшок со свиным салом и намазал себе руки, затем засунул жирные пальцы в лоно женщины. А после обратился к новоиспеченному отцу:

‑ Ты же крестьянин! Разве тебе не приходилось принимать теленка или ягненка? Что вы, черт возьми, за растяпы? Разве в деревне нет ни одной поливальной бабки?

Девушка ответила:

‑ Старая мамушка в прошлую зиму умерла от оспы.

Лекарь придвинул стул. С помощью мужа он поставил роженицу на колени на стул. Она оперлась руками о спинку.

‑Ты давал ей что‑нибудь? – спросил целитель у мужа.

‑ Спорынью с горячим отваром мандрагоры.

‑ Когда?

‑ Недавно. Отвар еще не остыл.

‑ Нужно, по крайней мере, час, чтобы спорынья ослабила судороги, – сказал лекарь. Он смочил тряпку в горячей воде и обвязал голый живот женщины. – Это беспроигрышный способ определить, начались ли уже роды. Если боль утихла, то у тебя есть еще время.

Женщина снова начала кричать и хныкать. Ее голос звучал болезненно, надрывно и бессильно. Широко раскрытые глаза напомнили Орландо взгляд животного на бойне.

‑ Нам нельзя терять ни минуты. На, возьми эту миску! – приказал лекарь мужчине. – Ну, давай же!

‑ Я не понимаю…

‑ Помочись в этот горшок.

Мужчина сделал, что от него требовали. У него тоже не оставалось сил. Лекарь взял горшок и поднес к губам женщины.

‑ Выпей! Все!

С отвращением она отвернула лицо к стене. Лекарь схватил ее за волосы, повернул голову обратно и заставил выпить теплую мочу до последней капли.

Орландо почувствовал, как у него все переворачивается внутри. Он выскочил наружу, где прислонился к стене побелевший от тошноты Захария.

‑ О, Боже, – простонал он, – tristis est volupra‑tum exitus. «Печален исход всех страданий».

В тот вечер они ночевали в приходе святого Мартина в Брив‑ла‑Гайард. Священник велел заколоть в их честь молодую козочку. Вино было таким крепким, что его разбавляли водой, отчего лекарь возмущенно отказался. И подобно тому, как вечером после битвы обсуждают подвиги минувшего дня, здесь речь пошла, конечно, прежде всего, о тяжелых родах и их благополучном завершении.

‑ Выпьем за маленького человечка, которому мы сегодня помогли появиться на свет. Пусть его земные дни будут приятнее, а смерть не так мучительна как рождение.

Лекарь залпом осушил свой бокал и облизал с пальцев жир жаркого. Орландо подумал о том горшке с салом. С каким трудом он прогонял воспоминания! Захария, похоже, чувствовал то же самое, потому что сказал:

‑ Вот уже целый день я хочу спросить вас: зачем вы заставили женщину пить мочу ее мужа?

‑ Что пить? – переспросил священник, который решил, что не правильно понял.

‑ Вы не ослышались, – рассмеялся лекарь. – Уменя не было выбора. Для церкви и знахарства хороши все средства, которые ведут к исцелению..

‑ Даже если помогает нечто отвратительное?

‑ Чем отвратительней, тем лучше. Уповивальных бабок имеется целая книга рецептов с такими микстурами. Эти recueils de secrets – чистейшее пойло из падали, кала и всевозможных дьявольских нечистот, служащие все одной цели, а именно, вызвать рвоту, а с ней и роды.

‑ Какая мерзость, – проговорил священник. Лекарь поднял свой кубок с вином к свету и возгласил:

Вино с мочою в том едины,

Что истину в себе хранит

Их запах, цвет, их вкус и вид –

Что кровь лозы, что желчь урины.