Ожерелье голубки. Райский сад ассасинов

‑ Нет, конечно, нет. Как и в случае с евнухами, они передают это грязное дело неверным.

Сайда взглянула на Орландо и спросила –Ты хочешь знать, что случилось с Хизуран? Ты ее любишь?

И поскольку Орландо молчал, она сказала: –Я хочу тебе рассказать. Ты слышал о Дамиетте? Город, светящийся как драгоценный камень в шести днях езды от Александрии, расположенный на рукаве Нила, сверкающее украшение арабского строительного искусства, щедро одаренный сладкой водой и плодородной почвой, окруженный зеленью финиковых пальм и виноградниками… Дамиетта.

Здесь выросла Хизуран с четырьмя братьями. Ее отец был купцом. Его корабли бороздили моря до янтарного берега.

Ее жизнь разбилась в один день.

Войско крестоносцев отрезало город от страны и воды.

Голод и эпидемия царили за городскими стенами. Многие умерли. Когда султан узнал, что Дамиетта не продержится дольше, он обещал христианам возвратить Святой град Иерусалим, если они пощадят Да‑миетту. Кельгеймец отказался.

‑ Кто? – спросил Орландо.

‑ Людовик Кельгеймский. Как регент императора он руководил осадой. Да будет ад уготован жадному! Он повинен в море крови! Город штурмовали. Резня была неописуема. Все мужское население, от ребенка до старика, было вырезано. Женщин разделили вместе с добычей. Все дорогие предметы, золото и серебро, произведения искусства и старые тексты достались имперскому регенту. В числе захваченного им оказались все чистопородные кони и дочери городской знати. И Хизуран, еще совсем ребенок, перешла в его власть. Ее отправили в Александрию вместе с другими девушками. Там им обрезали голосовые связки. Тех, кто выжил после операции, оберегали как верблюдицу, на которой дозволено ездить лишь кадию и халифам.

‑ Людовик Кельгеймский, – сказал Орландо. – Почему он допустил это?

‑ Знаешь, сколько платят на невольничьем рынке за девушек с запечатанными устами? Кельгеймец сделал себе целое состояние на этих девушках.

Мужчины жестоки в своей корысти. Они изготавливают для себя игрушку, не считаясь с ее чувствами. Женщина годами воспитывается для того, чтобы доставлять удовольствие мужу. Большинству мужчин совершенно безразлично, что испытают при этом их женщины. Это несправедливо, потому что оргазм мужчины, по своему естественному определению, является только дополнением для женского удовольствия. Он служит женскому удовлетворению ради поддержания рода Сад мужского удовольствия – какой печальный обман! Какой самообман этот рай!

Не ходи туда никогда, не накурившись гашиша. Не делай этого! Как все идеалы, рай может оставаться только мечтой. Сад Кайма – лишь наркотик, вызывающий видения, полные страсти, вспомогательное средство, вроде благовоний у возлюбленной. Они состоят из мускуса, розового масла, лепестков миндаля, веществ, которые не имеют с ней самой ничего общего. И однако же эти искусственные средства вызывают у страстно вспоминающего грезы, которые всегда прекраснее действительности. Рай не окружает нас. Он находится внутри нас. Человек не приходит в рай. Рай приходит в человека. Ты сам владеешь ключами от врат.

Прежде чем Орландо ушел, она сказала:

‑ Настоящее требует трезвого ума, будущее – фантазии. Только прошлому, полному унылых воспоминаний, принадлежит рай. Что может дать сердцу рай, который не в силах напомнить о матери, о колыбельной песне, сказке? Сад без детей – может он быть раем?

И упрямо добавила:

‑ Сад для мужчин – может ли он быть наградой справедливого Бога? Вечно юные услужливые гурии – для вас. Но какое блаженство приготовил Аллах нам, женщинам? Об этом нет ни одной строчки в Коране.

* * *

Сразу после захода солнца Орландо добрался до сада. Бледный месяц висел прямо над долиной. Облака плыли по небу.

Девушка поджидала его у мостков, закутанная в шерстяную одежду, которая покрывала ее как монашеская ряса. Капюшон скрывал волосы. Орландо взглянул в почти детское лицо с большими глазами полными ожидания. Она протянула ему кубок. Запах сладкого наркотика ударил в нос.

‑ Ты Аиша?

Она радостно кивнула, потому что он узнал ее.

‑ Я – Аднан.

Она схватила его руку и повела его в темноте, легко ступая. Хизуран ожидала его у входа Дворца большой воды. Ее белое платье ниспадало до пола. На голове у нее был венок из цветов жасмина.

Как невеста, подумал Орландо. Невеста для тамплиера.

У начала лестницы, которая вела на второй этаж, стоял евнух. Он поклонился:

‑Добро пожаловать, господин. Да пошлет вам Аллах мир и сострадание.