Ожерелье императрицы

– Мне тоже этак показалось, – согласился Антон Петрович. – Спал себе человек, а его тырк ножичком, и нет человека. Даже крови почти не было.

– Так это понятно, – кивнул Петя и солидно, со знанием дела объяснил. – Видимо, чтобы крови не было, да чтоб не измазаться в ней, убийца и предпочел оставить орудие преступления в теле, хотя в этом немалый риск заключается. Вы уж, Антон Петрович, опишите это орудие преступления, как сумеете.

– Да, пожалуйста, – присоединилась я к Петиной просьбе. – И на этом мы про самое печальное закончим.

– Так я только ручку видел. По виду похоже, стальная ручка была, а поверху кожаным шнурком обмотана.

– А как она смотрелась? Как новая или как старинная?

– Старинной эта колючка мне не показалась. Отчего, навряд ли объясню, но не показалась. И слишком новой не выглядела.

– То есть современная вещь, но не совсем новая?

– Ну… видимо, так.

Пока шел разговор, мы с Петей обошли комнату по кругу, всматриваясь в каждый уголок, в каждую щель, иногда постукивая по стенам или по полу, даже под кровать заглянули. Заглядывал, конечно, Петя. Он, по сути, не просто заглянул, а пролез под ней на спине, но выбрался вполне чистым.

– И там ничего интересного, – с досадой доложил он, вставая на ноги. – Горничная у вас хорошая, чистота везде, ни пылинки.

Антон Петрович неопределенно махнул рукой, то ли соглашаясь с Петиной похвалой горничной, то ли отметая эту тему как неважную.

– Да что же интересного вы, Петр Александрович, под кроватью хотели увидеть? – спросил он.

– Да что угодно. Тайник, к примеру, или просто спрятанное ожерелье. Полиция ведь там ничего такого не искала, они же полагали, что ожерелье украдено, и что украдено самое что ни на есть настоящее ожерелье. Пойдемте, нужно и гостиную внимательно осмотреть.

– Но сначала все же в сейф нужно заглянуть, – остановила его я.

Антон Петрович достал из жилетного кармана ключ очень необычной формы и открыл сейф. Внутри он был отделан бордовой кожей и абсолютно пуст.

– Ключик был у Алексея Юрьевича, я уж потом его взял.

– А где он его хранил?

– Да, как я, в жилетке. Жилетка в шкафу висела, шкаф в гостиной, тут, в спальной, не удосужились шкафом обзавестись.

– А ключи от крепления к полу?

– Те у меня в чемодане припрятаны, под подкладкой. Он у меня, на моей половине. Привезли мы тем вечером ящик этот, припечатали его к полу, я и унес те ключи. Показать?

– Разве чтобы всем убедиться, что они на месте. Но это после. Мы еще дом посмотрим, а главное, ту комнату нужно осмотреть. Кстати, о ключах, тут на дверях никаких специальных защелок не видать. По ночам двери оставались незаперты или их на ключ запирали?

– На ключ! Запирали! Что тоже в диковинку мне было. Тут, в Лондоне, либо сам Алексей Юрьевич запирался, либо как в тот раз, меня просил, уходя, запереть снаружи. У него тоже ключи от всего дома были. И у экономки, она их вернула, как уезжала. Так что сейчас у меня два комплекта, и один я горничной отдал, чтобы не отпирать ей всякий раз.

– Понятно. Пойдемте смотреть дальше.

– Вы, Дарья Владимировна и Петр Александрович, в точности как полиция про все расспрашиваете, – сказал с долей уважения Антон Петрович, провожая нас в гостиную. – Недаром ваш, Петя, папенька высказался в том смысле, что у вас головки ой какие умные!

Но ни тщательный осмотр гостиной на половине графа, ни беглый осмотр остального дома ничего не добавили ни к картине происшествия, ни к тому, где может находиться настоящее ожерелье.

– Антон Петрович, у нас к вам предложение. Давайте где-нибудь отобедаем, а заодно и поговорим.

– С удовольствием, я хоть кухарку и не рассчитал, но ничего помимо утреннего кофе готовить ей не поручаю. Кофе с утра, куда ни шло, но обедать здесь мне стало как-то неприятно.

Он достал часы, посмотрел, который час, и сообщил вполне жизнерадостно:

– Тем более что и время ланча подошло!

21

Пять лет тому назад Антон Петрович служил библиотекарем в публичной библиотеке. Полагал, что мог бы найти и более хлебное место, но быть чиновником ему претило, а по научной части – к такой службе он относился без предубеждения – оклады были чуть больше, а суеты больше намного.

Как-то зачастил к ним в библиотеку граф Никитин, и по книгам, что он выбирал для чтения, Антон Петрович догадался, что тот собирается в большое путешествие. И тут скромный библиотекарь, заветной мечтой которого с младых ногтей было кругосветное путешествие, набрался смелости, а более ее наглости и брякнул графу, мол, возьмите меня с собой, ваша светлость, сил моих нет, как хочется. Граф рассмеялся и стал расспрашивать, а что за достоинства Антон Петрович готов предложить ему в обмен на исполнение просьбы. Достоинствами своими библиотекарь посчитал знание шести языков, и умение изъясняться еще на четырех, и начитанность про самые дальние страны. Ну еще веселый нрав и умение поддержать беседу почти на любую тему. Да хозяйственную жилку, примером коей была его холостяцкая, но едва не сибаритская жизнь при очень скромном доходе.