Ожерелье императрицы

– Отчего? – очень сильно удивился инспектор.

– Тюфяки мышами пахнут.

18

Нам едва достало времени, чтобы привести себя в порядок и переодеться, потому что мы должны были отправиться на маменькин прощальный вечер, куда все были приглашены.

Ужин прошел мило и грустно. Возможно, веселая музыка и танцы сделали бы его более веселым, но при наших печальных обстоятельствах они были бы неуместны.

Впрочем, совсем без музыки не обошлось. Маменька с дедушкой играли в четыре руки и пели очаровательные русские романсы. Не остались в долгу и артисты французской труппы.

Когда пришло время прощаться, у многих на глазах заблестели слезы.

– Господа! – воскликнула маменька. – Не стоит так хмуриться! Возможно, мы еще не раз встретимся. А того лучше, приезжайте к нам в Москву или Петербург. На гастроли. Я с огромным удовольствием выйду с вами на сцену снова. Если только вы того пожелаете.

– Да-да! – счел нужным сказать и Александр Сергеевич. – Обязательно приезжайте в Россию. И не только в столицы, но и к нам в Сибирь. Уверяю вас, что хорошие сборы будут вам обеспечены. И, несомненно, найдутся меценаты, готовые взять на себя расходы по вашему приезду! А уж такой благодарной публики, как у нас, вам не сыскать!

Слова маменьки вызвали даже некоторый энтузиазм, приправленный, правда, изрядной долей сомнений. Зато при одном слове «Сибирь» в глазах у многих отразился вполне неподдельный ужас. На словах, впрочем, все было иначе.

Я обо всех этих не слишком важных событиях упоминаю с одной целью – оправдаться. Ну разве можно при такой кутерьме толково обдумать более серьезные вещи. Тем более что особой нужды в том, чтобы всерьез размышлять над гибелью графа Никитина, я не видела. Ведь грабитель уже схвачен. И пусть он не сознается в убийстве, но и в словах старшего инспектора Мортона есть немалый резон. Если убил кто-то другой, то особняк графа в ту ночь и впрямь должен был напоминать проходной двор, по которому непрестанно шастают различные преступники, грабители и убийцы. А это весьма и весьма маловероятно!

Конечно, нам с Петей очень хотелось разобраться с тем, откуда появилось фальшивое ожерелье. И со многими другими непонятными вещами. Ну с тем же сейфом для перевозки ценностей, в котором ничего ценного не перевозили. А еще у меня сложилось впечатление, что слишком тесно для простых путешественников были связаны с нашим посольством граф и его секретарь.

Это все было интересно, но в сравнении с тем, что преступник пойман и дело близится к окончательному завершению, не казалось важным. Но на следующее утро все изменилось.

19

Мы, я, дедушка и мама, только-только встали, как примчался Антон Петрович.

– Простите меня за-ради Христа! – воскликнул он. – У меня становится привычкой врываться к вам без приглашения.

– Антон Петрович, мы рады видеть вас в любое время дня и ночи, так что никаких приглашений вам не требуется. И судя по вашей взволнованности, опять случилось нечто, выходящее за все рамки?

– Ах, как же вы правы, Афанасий Николаевич! И ведь как прекрасна была моя жизнь всего несколько дней назад. Ох, простите великодушно, я это уж не раз говорил. К тому же нужно бы первым делом изложить суть моего непрошеного визита к вам.

Тут Антон Петрович потерял все возбуждение, в котором прибежал, и погрузился в апатичные раздумья, но мы не посмели его перебивать.

– Ах, Дарья Владимировна, – печально сказал он после долгой паузы. – Я вот даже подумал, что стоило нам с вами признать, что ожерелье то самое! И не было бы того, что сейчас пишут газеты.

– Да что же такого в них написано?

– Что наш уважаемый Алексей Юрьевич затевал аферу с фальшивыми драгоценностями!

– Что, так и пишут? Да как они смеют?! – возмутился дедушка.

– Именно так и пишут. Те, что посолиднее, впрочем, пишут только о том факте, что ожерелье было опознано как фальшивое. А вот газетенки поплоше в выражениях и домыслах не стесняются!

При этих словах в гостиную вошли Александр Сергеевич и Петя.

– Вынужден подтвердить, что так все и обстоит, – грустно сказал Петин отец, слышавший последние слова бывшего секретаря графа Никитина, – как это ни прискорбно. И уж совсем прискорбно, что рядом с этими досужими, дикими по своей сути домыслами упоминаются наши имена.

– Вот именно! – подтвердил Антон Петрович. – И мое, что куда еще ни шло, и ваше, Ирина Афанасьевна, и всех, всех, всех нас.

– Полагаю, что брошенная на честь графа Никитина тень коснулась бы нас в любом случае, – сказала маменька. – Мы обязаны что-то предпринять. Нанять адвокатов, скажем.

– Если уж кого нанимать, так частных сыщиков, чтобы сыскали подлинное ожерелье, – пробурчал дедушка и глянул на нас с Петей, желая что-то сказать, но промолчал в итоге.

– Не знаю, может, нам и стоит нанять частных детективов, – сказал Александр Сергеевич, заметивший этот взгляд. – Но у нас есть две светлые головки, которые распутывали и не такие тайны.

– Вы о чем, Александр Сергеевич? – не поняла его маменька.

– О наших детях. Я же не выдам тайну, сказав, что они оказали огромную помощь полиции в раскрытии нескольких очень загадочных преступлений?