Ожерелье императрицы

– А отчего он давал врачебные советы Дашеньке? – продолжила свой допрос с пристрастием маменька.

– Моя любимая внучка в тот раз всю ночь напролет читала! – со вздохом принялся объяснять ситуацию с врачебными советами дедушка. – А я был болен и не пресек это безобразие. Так что вполне понятно, что с утра она была бледна после почти бессонной ночи. Ты же помнишь доктора Петровского? Он увидел эту бледность, счел ее признаком хронического утомления и начал давать рекомендации. И про купания говорил, это точно.

– Нельзя так пренебрегать своим здоровьем, – сказала мама, хоть почти и успокоилась за мое здоровье.

– Так я и говорю про это, – стала я ковать железо, пока оно оставалось горячим. – Раз доктор рекомендовал купания, то сейчас для них самое время.

– Правильно. Нечего нам в Париже по магазинам разъезжать. Поедем на Лазурный Берег. В Канны.

– Лучше в Ниццу. Там веселее, много русских.

– Ну в Ниццу так в Ниццу. Невелика разница, море одно и то же.

– Давай еще и Александра Сергеевича позовем. А то они в Баден-Баден собрались. Ну что там делать? Не в казино же играть? А здоровье у них в порядке, да и пользы от моря куда больше, чем от кислой воды[29].

– А не затеяли вы все это, чтобы не расставаться? – резонно предположил дедушка.

– Не вижу в этом ничего плохого, – заступилась за нас маменька. – Петр Александрович очень приличный молодой человек. Или как говорят здесь – настоящий джентльмен. И раз у них симпатии…

– Да какие уж там симпатии! – добродушно рассмеялся дедушка. – Тут впору о романтических отношениях говорить. Но я не против. Петя, ты, Ириша, права, очень порядочен и воспитан. И Александр Сергеевич замечательный человек и приятный собеседник.

– Только не сводите все ваши беседы к Шекспиру! – В этот раз от смеха не удержалась маменька. – Хотя бы при сторонних людях. Мне, конечно, интересно вас обоих слушать, но во всем должна быть мера.

– Как прикажешь, доченька! – легко согласился дедушка. – Какие еще распоряжения?

– Нужно заказать отель и билеты, – в тон ему ответила маменька. – Извольте исполнять!

– Слушаюсь, ваше сиятельство!

Дедушка тут же поднялся, всем своим видом показывая, что готов исполнить полученные распоряжения сей же час.

– Ой! – остановила его порыв маменька. – Папа, давай это на завтра отложим. Нужно же все-таки спросить мнение Александра Сергеевича. Мы сегодня у них ужинаем или у нас?

30

На третий день наши два экипажа въехали под восточный дебаркадер вокзала Виктория[30], расположенного в Пимлико[31], неподалеку от Аббатства[32], Парламента[33] и самого Букингемского дворца[34].

Въехали на перрон мы с превеликим трудом. Если на вокзале Пэддингтон, возле которого мы проживали и с которого не раз отправлялись поездами метрополитена, въезды на перроны для экипажей были устроены с одной стороны, а выезды с противоположной, то здесь экипажам, выгрузившим пассажиров и багаж, приходилось разворачиваться и выезжать в обратном направлении. Получались заторы, каких и на самой оживленной Оксфорд-стрит не увидишь.

Мы по такому поводу – раз уж двигались еле-еле, да к тому же на доброй дюжине путей сейчас стояли составы с паровозами под парами и было дымно – сошли с маменькой в самом начале вокзала, позволив мужчинам проехать дальше и заняться погрузкой багажа.

– Тут вам, Александр Сергеевич, не Россия! – сказал дедушка. – Здесь непременно нужно самому проследить, что и куда положат, да чтобы вообще погрузить не забыли.

Догадавшись, что дело это нелегкое и небыстрое, мы прогуливались не спеша. Заглянули в зал ожидания, где ничего особо любопытного не нашли. Поглазели на пассажиров, замеряющих свой вес на весах, для пользования которыми надо было бросить в щель монетку в один пенни, на других пассажиров, приобретающих в киосках корзинки с набором продуктов в дорогу, с чуть большим интересом понаблюдали, как один из пассажиров пытается получить свою фотографию от Автоматической Фотографирующей Машины, но так и не дождались – чего-то там внутри машины испортилось. Купили газеты и решили, что на перроне может оказаться что-нибудь более интересное, и прошли под вывеской «Лондонско-Чаттамская и Дуврская железная дорога. Поезда на континент».

Слева стоял наш состав с одинаково, вне зависимости от класса, раскрашенными[35] в желто-коричневый цвет вагонами, но посадку еще не начали. Справа находился еще один поезд, который привлек нас тем, что у каждого из вагонов было собственное имя. И какие это были имена! «Виктория», «Беатрис», «Принцесса Уэльская», «Герцогиня Йоркская» и «Ее Величество».

– Вот и нас вся эта королевская рать заинтересовала, – сказал подошедший дедушка.

– Помпезности много, а комфорт, как говорится, оставляет желать лучшего! – поддержал разговор Александр Сергеевич.

– Ничего, переживем, – отмахнулся дедушка. – Ехать нам менее двух часов. Да и билеты мы взяли в вагон-салон. А то в этих клетушках раздельных чувствуешь себя не в своей тарелке.