Ожерелье императрицы

Мне это напоминало о многом. Но в первую очередь вспомнилось, как несколько лет назад мы ездили в Финляндию[48] и купались там в одном из озер. Купаться мы не собирались, просто ехали мимо озера. Но оно выглядело так привлекательно и даже уютно, что проехать мимо никак было нельзя. Тем более что там уже купались жители местного села и смотреть на них без зависти – день стоял жаркий – было невозможно. Купались они, как русские мужики и бабы. То есть женщины в нижних рубахах, а мужчины в исподнем. И им было очень весело. Вот маменька, глянув на это веселье, и вздохнула, что нет у нас при себе ничего подходящего для купания, даже вот таких простых сорочек. Папенька рассмеялся в ответ и извлек из своего чемодана три настоящих тельняшки и три пары матросских кальсон. Вот в них мы тогда и купались. И никто вокруг на нас не пялился!

А здесь, едва мы вышли из кабинки для переодевания, как все взгляды словно магнитом притянуло к нам. При том, что мы ничем особым, в смысле одеяний, не выделялись. Были здесь и дамы, большей частью в возрасте, что одеты были весьма старомодно, со стороны и не очень отличишь, что это не платье, а костюм для купания. Особенно с учетом того, что большинство из таких дам держали в руках зонтики от солнца, а кое-кто и вовсе был в перчатках. Но большинство женщин и девушек были одеты точно как мы. Наши купальники были, пожалуй, даже чуть скромнее, чем у большинства – трико имели рукавчики по локоть.

Но все равно именно мы с маменькой мигом оказались в самом центре внимания. Я больше за компанию, а вот не обратить внимания, не заметить маменьку было просто невозможно. И не только мужчинам, но и женщинам. Впрочем, это совсем не мешало нам получить удовольствие от купания и от плавания. Кстати, как только все поняли, что мы и плаваем неплохо, восторг у мужской части публики стал зашкаливать за все мыслимые пределы. Хорошо хоть публика была воспитанной – не пялилась бесстыдно и не выражала свои восторги криками. Хотя я бы совершенно этому не удивилась.

– Зря я, что ли, в Калифорнии тренировалась, – ответила маменька на комплимент Пети по поводу ее прекрасного стиля плавания. – И не так вот с прохладцей после обеда, а вставала в пять утра и шла плавать.

– Вы, верно, могли и олимпийской чемпионкой стать, – вдруг сказал Петя.

– Вряд ли. Там соперники не такие хилые, – несправедливо высказалась она в адрес мужчин, присутствующих на пляже, но, как оказалось, под ее критику попали и мы с Петей. – Вам вот, Петя, просто не хватает умения плавать правильно, вас учить нужно. Даше, возможно, просто недостает сил, не окрепла она еще. Ну идемте, еще раз искупаемся!

Вот так мы и развлекались всю вторую половину дня. А вечером всей компанией отправились на прогулку по набережной. Мы с Петей чуть поотстали, чтобы иметь возможность спокойно обсуждать волнующие нас темы, но нам и в этот раз не дали.

– Порази меня Перун-громовержец! – услышала я позади голос, показавшийся мне знакомым.

– Дарья Владимировна, вы ли это?

Так и есть, знакомые. Приятные знакомые, хоть в самом начале нашего не столь давнего знакомства они мне таковыми не показались. Ну да поскольку позже они исправились, то обрадовалась я встрече чрезвычайно.

– Михаил! Владимир![49] Я полагала, что вы уже несете службу в суровых сибирских краях!

– Служба в Сибири имеет то преимущество, что за нее полагаются продолжительные отпуска, – солидно пояснил Владимир. – И время на дорогу к месту отпуска в них не включается. Вот мы и выбрали таким местом Францию! Чтобы подольше бездельничать!

– Увы! – вступил в разговор Михаил, поглаживая свои усики, так и не ставшие за тот месяц, что мы не виделись, более солидными. – Увы, Даша, отпуска наши с катастрофической поспешностью стремятся к завершению! Осталось всего-то пять дней!

– Да что ж мы все о себе! Вы-то какими судьбами здесь? Как надолго? Мы ж никак на встречу с вами не надеялись, вы же обмолвились как-то, что собираетесь в Туманный Альбион? Или я спутал?

– Не спутали, Владимир. Мы вчера оттуда и прибыли.

– Вот славно-то! Мы вас частенько вспоминали. Тем более что у нас для вас новости есть.

– Неужели?!

– Пусть вот Михаил расскажет, он накануне письмо получил от Елены Григорьевны.

– От Леночки Никольской? – воскликнула я.

– Да. Мне удалось все ж таки добиться от нее некоторого расположения. Увы, лишь дружеского расположения. Но я и тем счастлив, тем более что переписываться с нею очень интересно. Она также в письме вас упоминала и вот в связи с чем: они с вашей тезкой Дашей Штольц будут следующий сезон играть в театре Корша[50] и жалеют, что не могут это обсудить с вами и Афанасием Николаевичем.

– Да! Чуть не забыл! – перебил его Владимир. – Вам, как человеку имеющему непосредственное отношение к театру, вероятно, будет интересно узнать, что сейчас здесь, в Ницце, находится знаменитая французская актриса Ирэн де Монсоро!

– Не может быть!