Ожерелье из золотых пчел

Нескучные похороны

С раннего утра главная площадь была забита народом и все прилегающие улочки запечатаны толпой, как горлышки винных амфор.

Танцовщицы в белых юбках выстроились у входа в покои Миноса, музыканты держали наготове огромные барабаны-тимпаны и флейты. Толпа, одуревшая от ожидания, гудела, как шмели над цветком.

Наконец распорядитель взмахнул рукой. Барабаны громыхнули, грянули мужские басы, будто вихри подземных стихий ворвались на площадь.

Дверь царских покоев отворилась. И восемь красивых юношей вынесли позолоченные носилки с резным пологом: на небесно-голубом шелке лежало тело царя.

Лицо Миноса было закрыто золотой маской, хотя обычно ее надевали на лицо усопшего уже в саркофаге.

«Хорошо, что я велела поторопиться, – отметила про себя Климена. – Язвы и так обезобразили его лицо, а уж на жаре…»

Вдруг барабаны стихли, и из этой тишины стали пробиваться нежные голоса флейт – они расцветали, как ромашки на лугу, а в них вплетался небесный женский голос…

Под эту музыку родные Миноса и почетные гости торжественно спустились по центральной лестнице. Впереди неистово извивались танцовщицы, словно прокладывая своей горячей энергией царю дорогу в небеса.

Вдруг в толпе кто-то вскрикнул. Шагающие за носилками обернулись.

На верхней ступеньке дворца стояла Арья. Она опоздала и сейчас картинно застыла, давая собой полюбоваться.

Да нет, не Арья. Там, в проеме двери, стояла молодая Климена. Вернее, ее абсолютная копия. В точно таком же расшитом жемчугом синем платье, похожем на звездное небо, в каком двадцать лет назад Верховная жрица появилась на похоронах Миноса Второго.

– Климена, Климена! – восхищенно понеслось над площадью.

Арья мельком глянула на Яра – он остолбенел. И, опустив голову, медленно спустилась, скромно встав рядом с настоящей Верховной жрицей.

Климена вздрогнула. Удар был красивый. И по самому больному. Теперь все будут говорить, как хороша она была в молодости – совсем как нынешняя Арья. И как сейчас постарела.

Но удар надо держать. Климена улыбнулась, ласково приобняла Арью и громко сказала, так что слова разнеслись над толпой:

– Как ты на меня похожа! В нашем роду все женщины – красавицы! А с годами становятся еще и умницами. Ты тоже станешь. Найдешь еще и свое лицо, и свое платье!

«Гадина!» – выругалась Арья про себя. Но мило зарделась и склонила перед жрицей голову. Главное – идея в народ вброшена.

– Здорово она тебя срезала! – шепнул на ухо сестре Сатур: не мог же он упустить такую возможность ее уколоть.

– Заткнись, вонючка! – прошипела Арья.

И процессия двинулась дальше, к огромным каменным рогам Священного быка. Через эти рога нужно пронести тело Миноса Третьего – как символ перехода из одного мира в другой. Так поступают во дворце со всеми покойниками.

Но тут случился сбой.

Когда юноши поднимались по лестнице, подставленной к перешейку между рогами, один из носильщиков на самом верху поскользнулся, носилки накренились. Толпа испуганно ахнула. Но юноша выпрямился, и все обошлось: душа Миноса Третьего перелетела из света в тень.

Теперь осталось только с почестями захоронить на Священной горе тело.

Когда Климена зашла в пахнущую тленом прохладу погребальной пещеры, то с облегчением подумала, что самое тяжелое позади.

Зеро, Радамант, Гупан, Сатур, Яр и еще трое членов совета уже заняли свои места вокруг саркофага. Мина с заплаканным лицом стояла у стены рядом с девчонками из школы жриц. Климена про себя улыбнулась: конечно, поссорилась с Яром. Такие молоденькие плачут только от любви.

Верховная жрица запела молитву – она выбрала самую красивую и жалостливую. Миносу Третьему на суде понадобится все снисхождение богов. Наконец взяла у служанки зажженный факел, взмахнула им в воздухе, поднесла к жертвеннику и коснулась приготовленных дров.

Огонь не загорелся.

Вздох пронесся по храму.

Климена поднесла факел еще раз: дрова начали тлеть, но закоптили и снова потухли.

Вздох, громче прежнего, пугливым эхом отозвался в зале пещеры.

На третий раз пламя с одного края все же вспыхнуло, но, недовольно фыркнув, тут же погасло.

Толпа даже не выдохнула – застонала.

Какой дурной знак!

Климена застыла.

Вдруг вперед выступил Зеро.

– Боги не хотят принимать твою жертву, – обратился он вроде к Верховной жрице, но на самом деле – к замершим от ужаса участникам церемонии. – Богиня Рея недовольна тобой. Мы не можем доверять царство жрице, от которой боги отказываются принять жертвенный огонь.

В зале воцарилась мертвая тишина.

Его прервал Гупан:

– Здесь дело не в богах.

– Что? Что он сказал? – зашумели вокруг.

– Я прошу членов совета подойти сюда! – обратился Гупан к стоящим у саркофага.

Те поначалу не двинулись с места. Потом вперед шагнул Радамант, за ним Феодокр, Галий, Пелопс… Тогда и все остальные осторожно приблизились к жертвеннику.

– Потрогайте поленья, – сказал им Гупан.

– Что ты делаешь! – вскричал Зеро. – Это священное место!

– Очевидно, не для всех. Потрогайте! – настойчиво повторил Гупан. Вытащил одно полено и протянул Феодокру: – Дрова мокрые. Думаю, не только дрова.