Ожерелье королевы

– Дайте нам руку, сударь, и проводите нас до экипажей на площади, – властно сказала старшая дама. – Вебер! – громко проговорила она. – Подними Белуса на дыбы, чтобы эта толпа испугалась и разбежалась!

– А если они зломают кузоф?

– Пусть ломают, тебе-то что? Спаси, если сможешь, Белуса, а главное, спасайся сам – вот единственное мое поручение.

– Карашо, сутарыня, – отвечал Вебер.

В то же мгновение он пощекотал вспыльчивого ирландца, ирландец скакнул в самую гущу толпы и опрокинул самых пылких, которые вцепились в поводья и оглобли.

Велики были в эту минуту всеобщее смятение и ужас.

– Вашу руку, сударь, – сказала дама офицеру. – Идемте, милая, – прибавила он, оборачиваясь к Андре.

– Идемте, идемте, отважная женщина, – шепотом произнес офицер. Он с искренним восхищением подал руку той, которая ее требовала.

Несколько минут спустя он довел обеих женщин до соседней площади, где фиакры стояли в ожидании седоков, кучера спали на козлах, а лошади, полузакрыв глаза и опустив головы, дожидались своего скудного вечернего рациона.

Глава 5. ВЕРСАЛЬСКАЯ ДОРОГА

Обе женщины оказались вне досягаемости толпы, но можно было опасаться, что какие-нибудь любопытные побегут за ними, узнают их и снова устроят сцену, подобную той, которая только что произошла и от которой на сей раз им, видимо, будет труднее ускользнуть.

Молодой офицер сознавал, что такая опасность есть, – дамы хорошо поняли это по энергии, с какой он будил кучера, который скорее замерз, чем заснул.

– Куда вы едете, сударыни? – опять-таки по-немецки спросил офицер.

– В Версаль, – на том же языке ответила старшая дама.

– В Версаль? – вскричал кучер. – Вы сказали: «В Версаль»?

– Вам хорошо заплатят, – сказала старшая немка.

– Вам заплатят, – по-французски повторил кучеру офицер.

– А сколько? – спросил тот.

– Луидора достаточно? – спросила офицера младшая дама, продолжая германизацию.

– Тебе предлагают луидор, – перевел молодой человек.

– Луидор – это справедливо, – пробурчал кучер, – ведь я рискую переломать ноги моим лошадям.

– Луидора достаточно, сударыня, – сказал офицер. С этими словами он повернулся к кучеру.

– Слезай с козел, мошенник, и открой дверцу, – приказал он.

– Я хочу, чтобы мне заплатили вперед, – заявил кучер.

– Мало ли, чего ты хочешь!

– Я в своем праве. Офицер сделал шаг вперед.

– Мы заплатим сейчас, заплатим, – сказала старшая немка.

Но искали деньги обе дамы напрасно: ни у той, ни у другой не нашлось ни одного су.

Офицер видел, как они нервничают, краснеют, бледнеют; положение усложнилось.

Дамы уже решили дать кучеру в залог цепочку или какую-нибудь драгоценность, но тут офицер, желая избавить их от сожалений, которые могли бы их унизить, вытащил из кошелька луидор и протянул кучеру.

Тот взял луидор и, пока дамы благодарили офицера, осмотрел его и взвесил на руке, потом открыл дверцу, и дама, сопровождаемая своей спутницей, поднялась в карету.

– А теперь, бездельник ты этакий, – обратился к кучеру молодой человек, – отвези этих дам, да вези быстро, а главное – честно, слышишь?

Во время этого короткого монолога дамы посовещались. В самом деле: они с ужасом увидели, что их проводник, их покровитель, намеревается их покинуть.

– Сударыня, – шепотом сказала младшая дама своей спутнице, – ему нельзя уходить…

– Почему же? Спросим, как его имя и его адрес; завтра мы отошлем ему этот луидор с благодарственной записочкой, которую черкнете вы.

– Нет, нет, сударыня, умоляю вас, не надо с ним расставаться! Ведь если кучер – человек непорядочный, в дороге возникнут затруднения… В такое время, когда дороги плохие, – кого мы попросим о помощи?

– Вы правы, – согласилась старшая дама. Но офицер уже откланивался.

– Сударь, сударь! – по-немецки взмолилась Андре. – Одно слово, одно слово, прошу вас!

– Я к вашим услугам, сударыня, – отвечал, видимо, недовольный офицер, сохранивший, однако, на лице, в голосе и даже в оттенке голоса самую изысканную учтивость.

– Сударь! – продолжала Андре. – Вы не можете отказать нам в милости после стольких услуг, которые вы нам уже оказали!

– Я слушаю вас.

– Так вот, сказать по правде, мы боимся кучера, который с самого начала не произвел на нас приятного впечатления.

– Вы напрасно беспокоитесь, – сказал офицер, – я знаю его номер: сто семь, буква извозчичьей биржи. Если он вам не угодит, обратитесь ко мне.

– К вам! – забывшись, произнесла по-французски Андре. – Да как же мы к вам обратимся, если мы не знаем даже вашего имени!

Молодой человек сделал шаг назад.

– Вы говорите по-французски! – в изумлении воскликнул он. – Вы говорите по-французски и уже битый час терзаете мой слух немецким! Сударыня, честное слово, это нехорошо!