Ожерелье королевы

— Пятьсот тысяч ливров?

— Да, ваше величество.

— Но…

— Это его последние деньги… Больше средств нет! Королева застыла, словно оглушенная этим несчастьем.

— Я ведь не сплю? — спросила она. — Это меня постигли все эти разочарования? А от кого вы знаете, графиня, что у де Роана нет больше денег?

— Он рассказал мне об этой катастрофе полтора часа назад. Катастрофа совершенно непоправима.

— Дорогая графиня! Возьмите этот футляр, который привез... господин де Роан... и отвезите его ювелирам Бемеру и Босанжу.

— И отдать его им?

— Вот именно.

— Но ведь вы, ваше величество, дали двести пятьдесят тысяч ливров задатку!

— Это еще двести пятьдесят тысяч, которые я выручаю, графиня, и мы с королем квиты.

— Ваше величество! Ваше величество! — вскричала графиня. — Потерять таким образом четверть миллиона! Ведь может случиться так, что ювелиры будут чинить препятствия, возвращая эти деньги, которыми они, возможно, уже как-то распорядились.

— Я принимаю это во внимание, я оставлю им задаток при условии, что сделка не состоится. С того мгновения, как передо мной забрезжила эта цель, графиня, мне стало легче. С этим ожерельем сюда проникли заботы, горести, опасения и подозрения.

— А кардинал?

— Кардинал хлопотал, желая доставить мне удовольствие. Скажите ему, что теперь я буду довольна, не получив ожерелья, и, если он человек умный, он меня поймет; если же он хороший священник, он меня одобрит и укрепит в этом жертвоприношении.

С этими словами королева протянула Жанне закрытый футляр. Жанна мягко отвела его рукою.

Властным движением королева вручила футляр Жанне — та ощутила его вес не без некоторого волнения.

— Вы не должны терять время, — продолжала королева. — Чем меньше будет беспокойства у ювелиров, тем больше мы будем уверены в соблюдении тайны. Уезжайте поскорее, и чтобы никто не видел футляра! Предосторожности ради поезжайте сперва к себе: визит к Бемеру в такое время может вызвать подозрения у полиции, которая, несомненно, следит за тем, что происходит у меня. Потом, когда ваше возвращение домой собьет шпионов со следа, отправляйтесь к ювелирам и привезите мне от них расписку.

— Хорошо, ваше величество, все будет сделано так, как вам угодно.

Она прижала к себе футляр, позаботившись о том, чтобы под накидкой не проступали очертания коробки, и села в карету со всем рвением, какого требовала в этом деле августейшая соучастница.

Прежде всего, повинуясь приказанию, Жанна велела отвезти ее к себе, затем отослала карету г-ну де Роану, чтобы ничем не выдать тайну кучеру, который привез ее. После этого она велела раздеть себя и надеть костюм, менее элегантный и более подходящий для ночной экскурсии.

Камеристка быстро одела ее и заметила, что она была рассеянна и задумчива, — она, обычно такая падкая на любые знаки внимания любой придворной дамы.

Внезапно она повернулась к камеристке.

— Идите, Роза, — сказала она.

Камеристка вышла, а графиня де ла Мотт продолжала свой внутренний монолог.

«Какая сумма! Какое богатство! Какая прекрасная жизнь, и все это счастье, весь блеск, который доставляет такая сумма, заключены в маленькой змейке из драгоценных камней, сверкающей в футляре!»

Она села на софу; брильянты обвивали ее запястье, голова у нее горела, полная смутных мыслей, которые порой ужасали ее и которые она гнала от себя с лихорадочным упорством.

Прошел час в безмолвном и пристальном созерцании таинственной цели.

Затем она медленно поднялась, бледная, как вдохновенная жрица, и позвонила камеристке.

Было два часа ночи.

— Найдите мне фиакр, — приказала она, — или хоть телегу, если нет других экипажей.

Служанка нашла фиакр, дремавший на старой улице Тампль.

Графиня де ла Мотт села в фиакр одна, отослав камеристку.

Десять минут спустя фиакр остановился у дверей памфлетиста Рето де Вилета.

Глава 4. РАСПИСКА БЕМЕРА И БЛАГОДАРНОСТЬ КОРОЛЕВЫ

Результат ночного визита к памфлетисту Рето де Вилету обнаружился только на следующий день, и вот каким образом.

В семь часов утра графиня де ла Мотт передала королеве конверт, в котором находилась расписка ювелиров. Документ был составлен в следующих выражениях:

«Мы, нижеподписавшиеся, признаем, что получили во владение брильянтовое ожерелье, первоначально проданное королеве за сумму в миллион шестьсот тысяч франков; брильянты не были приняты ее величеством королевой, которая возместила нам убытки, понесенные нами в хлопотах и издержках, отказавшись от суммы в двести пятьдесят тысяч ливров, полученных нами из рук в руки.

Подписано: Бемер и Босанж».

Королева, наконец успокоившаяся, заперла расписку в шифоньерке и больше об этом не думала.

Но, в странном противоречии с этой распиской, два дня спустя ювелиры Бемер и Босанж приняли у себя кардинала де Роана, который нанес им визит и который не избавился от тревоги по поводу первого взноса, о коем условились продавцы и королева.

Де Роан застал Бемера дома, на набережной Л'Эколь. С самого утра, когда наступил последний срок платежа, будь то задержка или же отказ, в стане ювелиров должна была бы быть тревога.