Ожерелье королевы

Открыв окно, выходившее на маленькую террасу, королева села перед шифоньеркой, заваленной письмами. Она ждала.

Мало-помалу люди, которые последовали за ней, догадывались, что она желает остаться одна, и удалялись.

Шарни, бледный от гнева, в нетерпении комкал шляпу в руках.

— Говорите! Говорите же! — приказала королева. — У вас очень смущенный вид, сударь!

— Как мне начать? — произнес думавший вслух Шарни. — Как посмею я оскорбить честь, оскорбить религию, оскорбить величество?

— Господин де Шарни! — побледнев и подходя к молодому человеку, воскликнула королева. — Если вы не уйдете отсюда, я прикажу моей охране выгнать вас!

— Прежде чем меня выгонят, я скажу вам, почему вы являетесь недостойной королевой и бесчестной женщиной! — воскликнул Шарни, опьянев от бешенства. — Три ночи я слежу за вами в парке!

Шарни ожидал, что он увидит, как содрогнется королева под таким страшным ударом, но вместо этого он увидел, что она подняла голову и подошла к нему.

— Господин де Шарни! — беря его за руку, сказала она. — Вы в таком состоянии, что мне жаль вас. Остерегитесь: ваши глаза сверкают, рука дрожит, лицо у вас бледное, кровь прилила у вас к сердцу. Вы страдаете. Хотите, я позову кого-нибудь?

— Я видел вас! Видел! — холодно повторил он. — Видел с человеком, которому вы дали розу; видел, как он целовал вам руки; видел, как вы вместе с ним вошли в купальни Аполлона!

Королева провела рукой по лбу, словно желая удостовериться, что она не спит.

— Успокойтесь, — сказала она, — усмирите сердце и голову и повторите мне то, что вы сейчас сказали.

— Вы хотите убить меня? — пролепетал несчастный.

— Перестаньте! Мне нужно расспросить вас. Когда вы вернулись из своего поместья?

— Две недели назад.

— Где вы живете?

— В домике егермейстера — я его снял нарочно.

— Ах, да! В доме самоубийцы, у границы парка? Шарни утвердительно кивнул головой.

— Вы меня видели?

— Так же, как вижу вас сейчас. Видел я и ту, которая вас сопровождала.

— Так меня кто-то сопровождал?.. А вы могли бы узнать эту особу?

— Сейчас мне показалось, что я вижу ее здесь, но утверждать это я бы не осмелился. Похожа только осанка. Что касается лица, то его прячут, когда собираются совершить такого рода преступление.

— Хорошо! — спокойно произнесла королева. — Мою спутницу вы не узнали, но меня…

— О, вас, ваше величество, я видел… Подождите… Разве я вас не вижу?

Она топнула ногой.

— А... этот спутник... которому я дала розу… — продолжала она, — ведь вы видели, что я дала ему розу?..

— Да, но я ни разу не мог догнать этого кавалера. — Но вы его знаете?

— К нему обращаются «ваша светлость» — вот и все, что мне известно.

Королева в сильнейшем гневе хлопнула себя по лбу.

— Продолжайте, — сказала она. — Во вторник я дала розу… А в среду?

— В среду вы дали ему поцеловать обе руки.

— О-о! — ломая руки, прошептала она. — И, наконец, в четверг, вчера?..

— Вчера вы провели с этим человеком полтора часа в гроте Аполлона, где ваша спутница оставила вас наедине! Королева встала.

— И... вы... меня... видели? — произнесла она, запинаясь на каждом слове.

Шарни поднял руку к небу, чтобы дать клятву.

— О!.. — хрипло крикнула она, тоже охваченная яростью. — Он клянется!..

Шарни торжественно повторил свой жест — жест обвинителя.

— Меня? Меня? — ударяя себя в грудь, спрашивала королева. — Вы видели меня?

— Да, вас. Во вторник на вас было зеленое платье в полоску, переливающуюся золотом, в среду — ваше платье в больших голубых и красноватых разводах. А вчера, вчера на вас было шелковое платье цвета сухих листьев, в котором вы были, когда я поцеловал вам руку в первый раз! Это вы, это в самом деле вы! И я, умирая от горя и от стыда, говорю вам: «Клянусь моей жизнью, клянусь моей честью, клянусь моим Богом; это были вы, это были вы!»

Королева вышла на террасу и начала ходить большими шагами, мало беспокоясь о том, что обнаруживает свое странное волнение перед зрителями, которые снизу пожирали ее глазами.

— Если бы я тоже дала клятву… — произнесла она, — если бы я поклялась моим сыном, моим Богом... у меня, как и у вас, есть Бог… Нет, он мне не верит!.. Он мне не верит!

Шарни опустил голову.

— Безумец! — тряхнув его за руку, прибавила королева и увлекла его с террасы в комнату.

— Я видел! — холодно отозвался Шарни.

— О, я знаю, я знаю! — воскликнула королева. — Разве эту ужасную клевету уже не бросали мне в лицо? Разве не видели меня на балу в Опере, когда я привела в негодование весь двор? Разве не видели меня в экстазе у Месмера, когда я привела в негодование любопытных и девиц для веселья?.. Вы прекрасно это знаете, именно вы — ведь вы дрались за меня на дуэли?

Королева подняла от отчаяния к небу напрягшуюся руку, и две горячие слезы скатились с ее щек на грудь.

— Господи! — сказала она. — Пошли мне мысль, которая спасет меня! О Боже мой, я не хочу, чтобы этот человек презирал меня!

Шарни был до глубины души взволнован этой простой и жаркой мольбой. Он закрыл лицо руками.