Ожерелье Лараны

Дерри не находил себе места от беспокойства, друрное предчувствие появилось, когда Анет не вернулась к обеду. Ближе к вечеру ощущение грядущих неприятностей усилилось. Ксари, словно раненый зверь, метался из одного угла шикарного номера в другой и не знал что делать. Девушка при любом раскладе должна была придти давным-давно, даже если она поставила себе цель разорить все имеющиеся магазины и почтить своим присутствием многочисленные салоны красоты. Уже стемнело, а несносная блондинка, умеющая вывести из состояния равновесия одни лишь словом, все не появлялась. Лайтнинг с трудом сдерживал желание кинуться куда-нибудь на поиски девушки. Хотелось выскочить на улицу, скинуть одежду и позвать Мерцающего, который, если повезет, смог бы различить во множестве запахов тот, единственно необходимый и родной. Останавливало только понимание того, что срываться с места сейчас глупо и бессмысленно, нужно немного подождать. Если случилось что-то непоправимое, то все равно на помощь не успеешь, а если девушка просто по каким-то причинам задержалась, тогда и дергаться не стоит.

Дерри несколько раз останавливался у кристалла связи, соблазн переговорить с друзьями, был велик. Но беспокоить их раньше времени было глупо. Стикур сразу же подорвется во Влекриант выяснять, что же страшное произошло с Анет и, не исключено, что наломает дров. Нужно было подождать хотя бы до утра, прежде чем поднимать панику. Это блондинистое чудо могло задержаться по сотне совершенно разных причин.

Время шло, на улице погасли последние фонари, освещающие вход в гостиницу, а Анет так и не вернулась. Услышав звон колокольчика, извещающий о прибытии гостей, Дерри кинулся к двери. На пороге стоял закутанный в длинные плащ посланник синдиката. На его темных одеждах переливался золотой с изумрудным орнамент, обозначающий принадлежность к людям Адольфа. Сердце ксари испуганно подскочило к горлу, на секунду застряло там, перекрывая дыхание, а потом резко обрушилось вниз. Дерри все понял без слов, и тонкий свернутый в небольшую трубочку пергамент в руках посланника не играл никакой роли. Парень брезгливо взял письмо и отступил на шаг. Хотелось достать из-за пояса тонкий стилет и одним молниеносным движением всадить лезвие в замершую на входе фигуру. Сбросить напряжение и прогнать страх посредством крови. Так просто. Злость и ощущение беспомощности отступит, пусть ненадолго, на короткий миг, но станет легче. Посланник, похоже, что-то прочитал на невозмутимом лице ксари, потому что, склонив голову в поклоне, произнес заученную речь. Даже интонации голоса изменились.

— Дерри, не дури и не устраивай резню в гостинице. Сам же прекрасно знаешь — стража во Влекрианте работает очень хорошо. Тебе придется либо снова марать свои руки в крови ни в чем неповинных людей, либо тебя схватят и упекут в тюрьму. А это тебе не нужно. Зачем создавать вокруг себя шумиху? Не лучшая слава для графа Андеранского. А потом, подумай, от твоего поведения сейчас зависит жизнь Хранительницы. Не заставляй ее переживать и ждать.

— Чего тебе нужно, Адольф? — поинтересовался Дерри. Посланник не воспринимался, как отдельная личность, он сейчас был голосом и мыслями болотного тролля. От этого жажда убийства вспыхнула с новой силой.

— Я хочу просто поговорить, больше ничего, надеюсь, моя просьба на этот раз будет удовлетворена.

Сказав это, человек Адольфа, склонил голову в поклоне, развернулся и поспешил скрыться, пока еще жив. Злость в фиолетовых глазах клиента не предвещала ничего хорошего. Жизнь посланника, всегда являлась разменной монетой в играх синдиката и не стоила ровным счетом ничего. Редко после таких новостей посланникам оставляли жизнь, клиент чаще всего срывал свое зло на том, кто принес дурные вести.