Ожерелье Лараны

– Что это за снадобье? – встрепенулся Калларион. – Можно посмотреть, я попробую на его основе сделать еще одну порцию. Тебе и в самом деле стоит поехать с Дерри. Во-первых, ты будешь заниматься сбором информации, а значит, поиском украшений. Пока ты непосредственно выполняешь обещание, Ларана будет доставать тебя меньше. А во-вторых, если ты далеко, принцесса может воздействовать на твое сознание исключительно через сон. Я сделаю зелье и лишу ее и этой возможности.

– А как она вообще умудряется доставать Анет? – подал голос Стикур. – Ведь Ларана же не может появляться здесь. Ее прах в поместье барона.

– Ну, – эльф поднялся со стула и направился за книгой зелий, – до поместья не так уж и далеко, если очень нужно Ларана способна преодолеть это расстояние. А потом, ее связь с Анет сильна и поэтому дотянуться до девушки ей проще.

– А во Влекрианте она меня достать не сможет? – поинтересовалась Анет, выползая из своего угла. Перед глазами темнело, а голова кружилась. Хотелось просто лечь и уснуть или еще лучше выпить чашку горячего черного кофе с лимоном. Но кофе, увы, не было.

– Думаю, что не достанет, – пожал плечами Келл, ловко смешивая ингредиенты из разных мешочков в маленькой ступке. В комнате запахло травами, и девушка облегченно вздохнула: похоже, хоть зелье у нее снова будет, а значит ночью Ларана ее не тронет.

– Что мы будем делать во Влекрианте? – спросила она у Дерри.

– А ничего, – улыбнулся ксари. – Ты, по крайней мере, точно ничего. Думаю, чтобы не вызвать ни у кого подозрений, стоит податься в город под видом парочки скучающих аристократов. На нас никто не обратит внимание. Во Влекрианте много таких отдыхающих. Вечером будем ходить в рестораны, я иногда в казино, а днем, пока все считают, что мы отсыпаемся, я выйду на нужных людей.

– Ты уверен, что в таком мероприятии есть место для девушки? – чопорно осведомился Стикур. – Я, конечно, не знаток, но все же места, где собираются преступные авторитеты, не для молодой дамы.

– Стик, прекрати, не будь наивным. Преступные авторитеты собираются там же, где аристократы и дипломаты. Едят за одним столиком и обсуждают общие проблемы. Я не собираюсь таскать Анет по притонам.

– А что, это не притоны? – уперся герцог. – Неужели стоимость посуды и накрахмаленные скатерти меняют суть заведения?

– Да ну тебя! Что в этом такого? С Анет я буду вызывать меньше подозрений. Посмотрю, какие у синдиката появились новые осведомители, и попытаюсь выйти на контакт якобы по поводу заказа.

– Это можно сделать и без Анет.

– Хорошо, – сдался Лайтнинг, – Раз ты у нас поборник высоких идеалов и веками не меняющихся устоев, Анет по злачным местам таскать не буду.

– Стикур, а почему ты решаешь за меня? Я не вижу ничего плохого в том, чтобы попытаться помочь Дерри, ничего со мной не случится, я бы и в казино с удовольствием сходила, почему нельзя-то? – возмутилась девушка, которой стало обидно, что ее мнения не спрашивают. – Это лучше, чем загибаться здесь от назойливых требований Лараны.

– Потому что это верх неприличия, – разговор начал надоедать герцогу, он не понимал, почему ни Дерри, ни Анет не желают замечать очевидных вещей, а все остальные молчат, как будто им нет до этого никакого дела.

– А ты соблюдаешь все правила приличия? Не верю, – мурлыкнула Ольга, которую праведная злость упертого аристократа только веселила. Стикур вздрогнул и сглотнул образовавшийся в горле комок: что-то в голосе девушки заставило его пожалеть об этом своем дурном качестве. Он на миг захотел быть свободным от условностей, как, например, Дерри. Но лишь на миг. Ольга это поняла и с сожалением в голосе произнесла: – Жаль, жаль, я не думала, что ты раб условностей. Это же скучно.

– Чтоб вы все знали, именно на условностях – принятых в обществе моральных нормах и правилах поведения – и стоит наш мир. Именно условности не дают человеку превратиться в животное и, нарушая принятую обществом мораль, мы рушим мир вокруг нас, создавая хаос, – закончив свою пафосную речь, Стикур заметил, что губы Дерри изогнулись в ироничной улыбке, которая выражала мнение не считающегося ни с чем и ни с кем ксари лучше всяких слов. Анет и Ольга, те вообще взирали на герцога круглыми глазами, даже не пытаясь скрыть удивление. Так, словно увидели редкое древнее ископаемое – с любопытством и жалостью. Это Стика убило окончательно. На физиономии Каллариона и Дира даже не хотелось смотреть, он и не стал. Поднялся с лавки и, бросив: – Не понимаю, что плохого в соблюдении элементарных норм приличия? Делайте, что пожелаете, мне все равно! – не одеваясь, в чем был, выскочил на улицу.

– А я-то, наивная, думала, что условности придуманы для того, чтобы их нарушать! – задумалась Оля. – Или я в чем-то не права? Пойду, узнаю.

Сказав это, воодушевленная девушка натянула на себя курточку и выскользнула за дверь.