Ожерелье вечности

…Дни становились короче. Дело шло к осени. Мария с удивлением поняла, что впервые за несколько лет это её не печалит, даже, наоборот, она будет рада прохладе осени, устав от палящего Светила, от которого попряталось всё живое в проносящемся внизу заповеднике. Она посмотрела на тень автолёта, пытающуюся догнать её, и подумала, что пора заканчивать облёт территории, чтобы успеть вернуться до вечера. Долетев до горушки, обычного ориентира при развороте, она опытным глазом успела ещё окинуть окрестности, прежде чем повернуть назад. Уже выполнив маневр, она поняла, что что-то видела над лесом. "Неужели пожар?" — испугалась она и снова развернула автолёт, который, повинуясь мысленному приказу, сразу снизил скорость и высоту. Да, она не ошиблась, это был действительно столб дыма, причём поднимавшейся из трубы невесть откуда взявшегося здесь домика, даже хижины. Мария аккуратно приземлилась перед крылечком, сняла обруч управления автолётом и осторожно выглянула из кабины. Всё здесь ей не нравилось, чувство опасности пульсировало под ложечкой. Только вчера в этом месте ничего подобного не было, да и запрещено самовольное поселение в заповеднике. Домик был, как будто с экспозиции музея о жизни россиян в прошлом веке, — бревенчатый сруб, двускатная крыша, весёленькие наличники и выкрашенное голубенькой краской крыльцо.

Генетикой заложенный в нас стиль,

Бывает, вкус совсем заменит.

И то, что для других совсем утиль,

Нас всех теплом родным заденет.

Мария оглянулась в поисках следов порубки, но ничего такого не увидела, никаких следов строительства. Казалось, домик просто появился на пустом месте, не задев при этом ни одной веточки. Было тихо, только в вершинах сосен играл ветерок.

Дверь открылась, и на пороге показался в сопровождении огромного ворона молодой человек странной наружности. Странность облику придавали пышные кудри и бородка, а одежда была точно музейным раритетом — джинсы и хлопчатобумажная рубашка классического стиля. Такого рода одежду не носят уже лет сто пятьдесят, — прикинула Мария. Но самым странным было выражение на лице незнакомца. Он смотрел так, как будто давным — давно знает её и неприкрытая радость лучилась из его глаз. Мария поёжилась от ощущения "дежавю" и даже растерялась. Она же, было, приготовилась, как исправный смотритель заповедника, призвать к ответу за самовольную постройку и потребовать объяснений. Но как тут начнёшь официальный разговор, если вид у человека блаженный, как будто на него свалилось неземное счастье. Всё это было очень подозрительным. Но тут произошло ещё одно из ряда вон выходящее событие: ворон, смирно до этого момента сидящий на плече у незнакомца, вдруг повернул носатую голову к его лицу и членораздельно спросил:

— Это она, что ли? У тебя хороший вкус…

Он не успел продолжить, потому что незнакомец быстро зажал ему клюв рукой и произнёс:

— Ну — ну, помолчи, Платон, ценитель женской красоты, понимаешь. Не пугай девушку, а то она сейчас сядет в самолёт и улетит.

— Не дождётесь, — оправилась, наконец, от изумления Мария, решив, что имеет дело с чревовещателем, она о таких в детстве читала, — разрешите представиться — смотритель Таёжного заповедника Мария Петрова. С кем имею честь?

— Я охотник, наверное, да, Платоша? За приключениями. А зовут меня Николай.

— С какой целью Вы сюда прибыли и есть ли разрешение на строительство?

— Цели мне пока самому не ясны до конца, а разрешение… Пройдёте в дом? Чаем угощу, — предложил Николай и приглашающим жестом раскрыл пошире дверь и посторонился.

Мария решила, что ничего ей не грозит, и любопытство толкнуло её к двери. Внутри было неожиданно просторно и старорусский стиль отделки помещений радовал глаз медовым цветом дерева и домоткаными пёстрыми весёлыми дорожками. Правда, вместо икон в красном углу был смонтирован большой экран, на котором в данный момент было изображение её автолёта. Рядом находилась дверь, открывая вид на застеленную красивым меховым одеялом кровать. Другой угол был занят кухней, — за деревянным фасадом скрывалась суперсовременная техника. Мария сразу отметила это, увидев знакомый экран синтезатора пищи и её утилизатора. Стоявшая рядом обыкновенная электропечь говорила о том, что здесь не чураются и приготовления натуральной пищи. Стоявшая на столе ваза была полна фруктов, таких сочных и свежих на вид, что Мария невольно сглотнула слюну, вспомнив, кстати, что с утра ещё ничего не ела. Николай, внимательно наблюдавший за её реакцией, сразу откликнулся:

— Присаживайтесь. Дом, разрешение на строительство вывести на экран.