Ожерелье вечности

Николай погладил его, присел и тихонько сказал ему что-то. Волк радостно взмахнул хвостом, явно соглашаясь.

— Ну, что ж, тогда приступаем. Маша, ты идёшь за мной, Иван замыкающий. Вот вам на всякий случай по небольшой дубинке, — Николай протянул руку и на ладони мгновенно в закручивающемся небольшом вихре появились две дубинки. Присутствующие шумно перевели дух: всё-таки для многих Николай был настоящим чародеем. Другой рукой, взмахнув, материализовал платок, который накинул на недовольного ворона. Маша осторожно взяла в руки закутанного ворона и последовала за Николаем, предварительно засунув за шиворот дубинку. А Иван спрятал её в рукав, стараясь, чтобы была незаметна, и последовал за ними.

Тишина царила в отсеках громадного звездолёта. Нигде не было видно никакого движения и это настораживало, ведь наши герои приготовились, что их встретят хотя бы с любопытством. Маша, ориентируясь по уже знакомым надписям, уверенно показывала дорогу. За очередным поворотом коридора открылся вход в большое помещение, по-видимому, в рубку, потому, что одна из стен была полностью занята огромным экраном, на котором… Маша подпрыгнула от страха, поняв, что видит саму себя, Николая и Ивана. Поняв, что эффекта неожиданности уже ждать не приходится, наши герои, уже не таясь, прошли в рубку. В большом кресле спиной к ним кто-то сидел, равномерно раскачивая ногой. Громоподобный голос, усиленный многократно, упал на пришедших, заставив присесть:

— Что вы хотите, земляне? — прозвучало на чистом русском языке.

Николай понял, что они раскрыты, видимо, есть какие-то, неизвестные им приметы, позволяющие узнавать друг друга проецированным пришельцам. Смело подойдя к креслу, Николай повернул его к себе и ответил:

— Мы пришли показать вам дорогу назад или уничтожить, если вы не согласитесь оставить Землю в покое.

Маша с удивлением, граничащим с шоком, вдруг узнала в сидевшем в кресле человеке своего соседа по Дому Гришу. Он лениво потянулся, зевнул и снисходительно спросил, убавив громкость звука:

— Втроём на одного? Какое благородство! Интересно узнать, каким же это образом вы можете заставить нас улететь после такой сокрушительной победы, — присмотревшись к Маше, Гриша надменно заломил бровь и продолжил, — а ты, Маша, теперь видишь, кем пренебрегла? Ты могла бы быть теперь моей подругой, иметь неограниченную власть. Ещё не поздно передумать. Мне ещё нравятся твои формы, из тебя получится превосходная мать для моего многочисленного потомства. Я намерен повторять и повторять, а потенциал моего носителя очень высок, эти восхитительные опыты. На тебя всего лишь надо проецировать личность моей матери, это не больно, не бойся. Моя мать была образцом воспитателя нового поколения. Это она внушила мне идеи возвращения Земли нам, настоящим её хозяевам.

Платон, сильно ёрзавший от возмущения, при последних словах Гриши сбросил с себя платок и, взмыв вверх, бешено спикировал на него, оглушительно каркая. Гриша неторопливо махнул рукой и Платон застыл в воздухе с открытым клювом.

— Справился, да? Дешёвый трюкач! Так вот знай, паразит, носителя ты выбрал не самого лучшего! Я уже не раз его отвергала по причине сомнения в его мужественности, у него гормональный фон по женскому типу, поэтому потомства тебе придётся ждать очень долго и никакой гарантии, что дождёшься, — закричала Маша, пытаясь отвлечь внимание пришельца от приготовлений Николая, от его рук.

Гриша гневно протянул руку по направлению к Маше, но стоявший рядом Иван шагнул, заслонил её и тут же превратился в бездвижную статую.

— Ну, что же, тогда я подберу другого носителя, выбор у меня большой, вот хотя бы вот этот герой, который столь безрассудно попытался тебя защитить, маленькая мерзавка! Может, тогда ты более благосклонно примешь моё предложение. Хотя, самок у меня теперь — на любой взыскательный вкус! Самок покорных и любящих, носящих в себе личности многих моих подруг, и почитающих за честь разделить ложе со мной, — Гриша так увлёкся темой своей популярности, что совсем выпустил из виду Николая, и посмотрел в его сторону, лишь когда услышал слова старой, как мир, инопланетянки, тянущей к нему сморщенную зелёную веточку-руку. За её спиной стоял Николай и держал её за другую руку.

От неожиданности Гриша упал опять в кресло, закрыл глаза руками, приходя в себя.

Инопланетянка снова позвала его и тихо заплакала.

Гриша не смог остаться равнодушным, упал к её ногам и, обнимая и плача, стал причитать:

— Мама, прости своего глупого сына, что я сразу не узнал тебя! Сотни лет назад ты оставила меня, ушла в мир теней. Как же свершилось это чудо, что я разговариваю с тобой? Моё прежнее тело совсем износилось, пришло в негодность, пришлось воспользоваться этим, чтобы не уйти вслед за тобой.