Ожерелье времени

Зови любовь. И отзовется
Она цветеньем ярким роз,
Водой прозрачной из колодца,
Узорным кружевом берез
И шелестом лесной осины,
Листом в затерянном пруду
И гроздью рдеющей рябины,
Цветущей яблоней в саду
И сонным утренним журчаньем
Реки, и небом в облаках,
И неосознанным желаньем,
И трепетом в твоих руках.
Везде, во всем ее приметы,
Пусть иногда и долог путь,
Она придет. Зимой ли. Летом.
Внезапно. Вдруг. Когда-нибудь.

«Любовь придет незваная…»

Любовь придет незваная,
Как нежность бесконечная,
Как счастье долгожданное,
И как молитва вечная.
Любовь, она смятенная,
Все в жизни перепутает,
Возьмет года бесценные,
Ну, а воздаст минутами,
Ну, а воздаст мгновеньями
И многими печалями,
Ну, а воздаст сомненьями
И пропастью отчаянья,
И яркими этюдами
С полотен совершенства,
Смешав палитру горечи
С палитрою блаженства.

«Я женою Лота застыла…»

Я женою Лота застыла
У дверей, когда ты ушел.
То ли слов тебе не хватило,
То ли просто ты их не нашел,
Но ничем закончилась встреча,
Что я так терпеливо ждала.
Опускался на землю вечер
И надежда моя умерла.
И душа захлебнулась болью
В ожидании новых разлук,
И глаза заструились солью,
И замкнулся давнишний круг.
Снова в прошлое я окунулась,
Оглянувшись на миг назад,
И столбом соляным очнулась,
Поплатившись за этот взгляд.
Я женою Лота застыла
У дверей, когда ты ушел…

«Прославленный большой художник…»

Прославленный большой художник,
Мужчина редкой красоты
И баловень матрон вельможных,
Был воплощением мечты…
Но, встретив юную блудницу,
Он обо всех других забыл.
Ей лишь во сне могло присниться
Все, чем её он одарил.
Поместья, платья и кареты —
Все бросил он к ее ногам,
ОН создавал ее портреты
На зависть знатных светских дам.
Она границ ни в чем не знала:
Со всеми, кто с ней рядом был,
Ему бесстыдно изменяла,
А он ее боготворил.
Она была дитя порока —
Его прекрасная модель,
Но ошибался в ней жестоко
Влюбленный страстно Рафаэль.
Он образ девственно-невинный
В своих полотнах воспевал,
Он восхищался Фарнориной,
И возносил, и ревновал.
Его Сикстинская Мадонна,
Небесный символ чистоты,
Была проста и извращенна,
Но у любви глаза слепы.
И все же, пусть непостижимо
Все это сердцу и уму,
Он вечность подарил любимой,
Она – бессмертие ему.

«Она была его плечом…»

Галине Разумовской, жене Асадова