Ожидаемое забвение

Зимой боишься: лето не настанет,
А летом, что не кончится жара.
И вот уж ком соленый в горле стрянет,
И днями не выходишь со двора.
Сидишь в жилье, прикованный к экрану,
«Пророчествам» доверившись сполна.
Хоть в стенах, мол, я заживо завяну,
Или, положим, буря, иль война,
Подробностей дождусь я, фактов новых.
И ждешь. И о еде забыл совсем,
Такая ж обстановка у Петровых,
У Карповых…
              Ох, как неймется всем:
Когда, когда конец-то белу свету?
Коль академики твердят – тому и быть!
Знать, в яви есть «сурьезные» приметы,
И миру грешному недолго жить!
А часом тем на воле, на просторе
За так мороз румянцы раздает,
И никакого бедствия и горя:
Буренка на гумне сенцо жует,
А воробьи мякину подбирают,
А солнце улыбается – в венце!
Как исстари снежинки вон порхают,
Красиво оседают на крыльце.
А было б лето… Да чего там было б,
Оно в свой срок согреет снова нас,
И на задворках серенькие былки
Так зацветут, не отвести и глаз!
А в просеках и на опушках блестки
Стрекоз и бабочек. И муравьев-трудяг
Отрадное кипение. И плесы
Водою поят ключевой коняг.
Сорви «оковы», телек – домовому
Забрось-ка на чердак! И дуй на снег!
Руби дрова, чтоб из души истома

Поганая ушла! А вызрел смех!

На лыжах до старинного кургана
Махни, ему на маковку залезь,
И ты увидишь восхищенно-странно
По-новому свою деревню, лес.
А летом (в свой черед оно причалит,
И в том ты сомневаться не моги!)
Ты облаков увидишь свет венчальный
Под оберегом радуги-дуги.
С натуры сочини о полдне песню
Или проведай поле в колосках.
«Эй, академик, – крикнешь, —
                                    хоть ты тресни,
Твои все брехни не наводят страх!
Мою ты душу сроду не замутишь,
Могилу рыть себе я не пойду.
Не Нобеля, по «шнобелю» получишь,
Когда тебя в кунсткамере найду».
А церковь возвестит колоколами,
Что Боговы Земля и Небеса,
На всю вселенную Его лишь Знамя,
Его Благодеянье. И Гроза.

«Когда бороться нету силы…»

Когда бороться нету силы
И смертный страх объял тебя,
На помощь поспешит Россия,
Твоих противников губя?

Россия бы не отвернулась,

Она откликнулась бы вмиг,
Сама, сама она споткнулась,
Ушиблась… Слышишь ее крик?!

Сама Россия настрадалась,

Умылась кровью, как водой,
С детьми любимыми рассталась:
Кто был духовник, кто – Герой,

А кто – искусник по металлу,

А кто – дубраву посадил…
И их сломала не усталость,
Их смерч проклятый погубил.

Он над страной пронесся жутко!

И ты вот, страхом обуян,
Волшебную утратил дудку,
Последний праведник – Иван.

Задворки