Ожидаемое забвение

Уже за горизонт не устремляюсь,
Скриплю, вздыхаю, ниже все склоняюсь,
А руки, как сухие сучья, ломкие,
Недвижимо висят, их ржаво ломит.
Пусть отдохнут усталые на скатерти,
Залезет муравей, как с горки скатится,
И луч погладит поперек морщинок
И тоже соскользнет без всяческой причины.
А руки без трудов былых тоскуют,
Ведь жизнь прожить пришлось им трудовую,
В студеных зорях омывались, дабы
Начать работу. Вилы, молот, грабли!
Хлеб добывали силой животворной,
И целый день струился пот проворный.
Благодарение Христу за щедрость эту —
Забот невпроворот зимой и летом.
То пашня, то жнивье. Помолы. Кузня.
То рубка сушняка. А тут – и грузди.
И кап березовый – скульптура хоть куда!
И так стожильно. Ласково всегда,
На всем пути. С начала – до конца.
И Лик с простого воссиял лица.

«Стихи, прошу, меня не ждите…»

Стихи, прошу, меня не ждите,
В дверь не стучите и в окно,
Не караульте, не ищите,
Я позабыл о вас давно.
Кто вы? Какого роду-племени?
И есть ли Родина у вас?
Где вы живете в дни безвременья?
Ваш пламень разве не угас?
Вам уж привычно без мороки
Блуждать по гибнущей стране,
И зря теряете вы строки
По выгоревшей стерне.
Нет ни души живой в округе.
Остужена ветрами сыть.
Где Святогор с могучим плугом?
И с кем России жить да быть?
Я сам на перепутье гиблом.
Не ведаю, куда идти,
Глотаю воздух я по-рыбьи,
Но некому меня спасти,
И я кричу: «Стихи, простите!
Меня забыли вы давно,
Меня, заблудшего, найдите,
Торкнитесь в сердце, как в окно».

«Застенчивость, улыбчивость и скромность…»

Застенчивость, улыбчивость и скромность
Порастеряла ты, душа моя,
А вместо них ты приютила скорбность,
Угрюма, как бесплодная земля.
Даль разрываю угловатым жестом,
Нет, солнца не ищу, пусть будет тьма,
Мне в бренной жизни не осталось места,
Заплечная болтается сума,
А в ней стихов безрадостных с десяток,
Сухарь… а остальное пустота.
Полыни-перестарка запах сладок,
А в неприглядном мнится красота.
На фоне неба чудищем осокорь,
Он нужен мне сейчас, как никогда,
Я подошел. Какой он был высокий
В мои незамутненные года!
Какой он был покладистый и щедрый,
Его ждала великая судьба,
Но вот он высох под горючим ветром,
Его настигла, как меня, беда.
Растроганно потрогал ствол корявый,
В раздумье долгом рядом постоял.
И произнес: «Свой век ты прожил славно».
Как будто это сам себе сказал.

«Какие были времена…»