Ожидание за кулисами

— Война неизбежна, — сказал себе Робеспьер. — Придется менять планы.

После заседания Манон встретила Бриссо, чтобы выразить свое восхищение. Жорж без лишних приглашений присоединился к ним. Намеки о разговоре наедине он встретил насмешками. Мадам Ролан решила просто не обращать на Жоржа внимания, к тому же ничего конфиденциального в разговоре не намечалось.

— Бриссо, ваша речь против министра иностранных дел Делессара была великолепна! — похвалила Манон.

— Это была моя идея использовать отстранение Нарбонна! — гордо произнес оратор.

— Да, но с подачи Дюмурье, — хмыкнул Жорж.

Бриссо сделал вид, что не заметил насмешки и продолжал хвалиться перед дамой.

— Вы обратили внимание, как я пошел в наступление? Я обвинил его в сокрытии дипломатических сведений, в неисполнение постановлений и ведении переговоров с Австрией!

— О, ваша бравада достойна шестилетнего ребенка, который написал слово «мама» — перебил его Жорж. — Манон, вы его избаловали. Наверняка, позволяете ему слишком много.

Красноречивая гримаса подчеркнула намек.

— Теперь надо заставить короля выполнить эти требования, — сказала Манон, с больших трудов ей стоило не дать резкий ответ на шуточку Жоржа. — Ламеты, наверняка, будут его отговаривать.

— Ничего, монархов мы запугаем, а Дюмурье им «подскажет» как действовать.

Жорж прыснул от смеха.

— Да, запугать. Это у вас получится, с вашей-то красотой. Манон, это я не вам.

— Послушайте, мой друг, — спокойно произнесла Ролан. — Все эти недолгие месяцы союза с вами мы выслушиваем ваши жалкие подобия шуток. Поймите, мы ведем серьезную игру! А я в отличие от вас преследую не корыстные цели! Меня заботит благо Франции!

— Я знаю, мадам, — в тон ей ответил Жорж. — Лавры Жанны д’Арк покоя не дают. Но она была девой…

— Не испытывайте наше терпение! — добавил Бриссо. — Поймите, вы от нас зависимы. В любой момент мы можем вас уничтожить.

— Не успеете, — усмехнулся Дантон. — Я сделаю это раньше. Мое почтение.

Он отвесил вальяжный поклон, нахально поцеловал Манон в щеку и удалился.

— Ужасный тип! — проворчал Бриссо.

— Потерпите, сейчас он нам необходим, — устало сказала мадам Ролан, утирая лицо платком.

Судья Бюсьер

Судья Бюсьер безразлично оглядел Робеспьера.

— Меня интересует дело мадемуазель Нароль, — сказал Неподкупный. — Я был бы вам очень признателен за помощь.

— Зачем вам это надо? — сурово спросил судья.

Его большой рот растянулся в жутковатой улыбке.

— Я бы хотел выяснить, кто покушался на Клода Шапареля, — в тон ему ответил Макс.

— Хм… никогда бы не подумал, что Неподкупный печется о судьбе богатенького мальчика, — усмехнулся Бюсьер. — Чем вас заинтересовало это дело?

— Моя цель — не допустить казни невиновного!

— О! Узнаю Неподкупного! Молодец, вы сильный человек. Мы, уроды, должны быть сильными.

Робеспьер несколько опешил от этого вывода, но кивнул.

— Вы уверены в невиновности мадмуазель Нароль? — спросил Бюсьер.

— Мсье, я ни в чем не уверен. Надеюсь, вы соблаговолите дать мне ответ.

Робеспьер понимал, что перед ним тяжелый собеседник. Долгие годы профессии судьи выработали у Бюсьера привычку принимать только четкие ответы и резко отклонять лишние вопросы. Робеспьер в мыслях возрадовался, что вовремя оставил это ремесло. Постоянные диалоги с адвокатами и прокурорами уничтожат умение по-человечески вести беседу.

— Вы были судьей и знаете, что я не обязан отвечать на подобные вопросы, — сказал Бюсьер твердо.

— Я не смею требовать от вас разглашения судебной тайны, — заверил его Неподкупный. — Однако у вас были причины выпустить мадемуазель под залог, не так ли? Можно предположить, виной всему личные симпатии…

Судья принужденно рассмеялся.

— Я что похож на человека, которого может очаровать женщина? Весь Париж знает, что я камень.

Ни враждебный тон, ни грубые краткие ответы Бюсьера не могли заставить Робеспьера отступить. Тем самым судья только вынудил Неподкупного продолжить личную тему.

— Многие и меня считают камнем, — сказал он. — Это ошибка, я влюблен. Любовь холодных, чопорных людей гораздо сильнее и безрассуднее любви пылких героев. Особенно опасно хранить чувства в себе, это приводит…

— Ладно, у меня нет времени выслушивать ваши речи. Если я захочу, то приду к вам в клуб Якобинцев, — перебил Бюсьер. — Мне нет никакого дела до этой девчонки!

— Вы надеетесь, что репутация жестокого бесчувственного человека не позволит людям догадаться о ваших чувствах к мадемуазель Нароль? Да, будьте спокойны, ни у кого и мысли не возникнет, что вы способны любить.

— Прекратите!

Судья стукнул кулаком по столу. Светлане показалось, что он вообразил себя в зале суда.

— У меня такая же ситуация, — спокойно продолжал Макс. — Меня принимают за политического манекена, убившего в себе все чувства, отказавшегося от любви. А другие болваны приписывают мне тайную любовь, скрытые мечты. Им невдомек, как я провожу время с любимой!

Робеспьер с большим трудом пытался сохранить спокойствие. Этот разговор навел его на больную тему.