Ожидание за кулисами

— Да, очень. Похвала хозяев, доброжелательность посетителей радуют меня день ото дня. А возможность общения для меня клад! Но прекраснее всего комплименты! Какая девушка не возрадуется, когда хвалят ее внешность!

— Понятно. А сколько времени вы здесь служите?

— Около месяца, — коротко ответила она. — Я из провинции.

На этом их беседа завершилась.

Королевская обида

Нарбонн и Бриссо обсуждали ближайшие планы. Их главной целью было немедленное объявление войны. Напрасно Манон просила их подождать.

— Все складывается как нельзя лучше, — рассуждал Бриссо. — Требование об отмене Пильницкой декларации было подано. В ответ на это король Леопольд оформил свой союз с Пруссией. А Пруссия заявила о запрете перехода Французскими войсками Германской границы.

— Только немедленное наступление обеспечит нам благосклонность фортуны! — сказал Нарбонн. — Лишь так победа окажется в наших руках, ибо решительность всегда приносила щедрые плоды! Промедление их величеств не подлежит разумным объяснениям. Неужели страх, охвативший их, настолько силен, что лишил их рассудка!

— Да, вы правы! Я активно веду агитацию, народ хочет войны! Все дело в монархах. Надо же, в последний момент они струсили, во всем виноваты эти недобитые аристократы!

— Будьте покойны, — усмехнулся Нарбонн. — У меня сегодня беседа с королем. Я уговорю его отстранить неугодных нам людей. Генералы армии поддерживают меня. Людовик не обладает достаточной силой духа, чтобы отказать мне.

— Удачи. Объясните все Людовику Тупому.

Нарбонн понимал, что монархия постепенно теряет свое влияние. Двойную игру он продолжал, но больше склонялся к стороне Бриссо и Лафайета. Перед ним раскрывались новые возможности, о которых он не мог даже мечтать при Старом Порядке.

Нарбонн был уверен в себе. Спустя несколько минут он твердым шагом шествовал по королевскому дворцу. Министр привык нарушать придворный этикет. Наглый красавчик нередко заявлялся к королю без предварительного доклада. Нарбонн возомнил, что ему можно все.

Людовик сидел за столом, обитым сукном, и медленно раскладывал пасьянс, мурлыча под нос детскую песенку. Флегматичное лицо монарха ничего не выражало, глаза были пустыми.

— Опять вы без предварительного доклада, — проворчал Людовик.

Его тон был спокоен, ни капли укора.

— Говорите, с какой целью пожаловали! — велел он Нарбонну.

Нарбонн с большим трудом сдержался, чтобы не чертыхнуться.

— Ваше Величество, — произнес он, небрежно кланяясь. — Важные дела прислали меня к вам, сир. Дела, которые не терпят промедления! Необходимо немедленно снять с должности Бертрана де Моллевилля, отстранить фельянов и прочих аристократов вплоть до удаления их из дворца. Эти лица, называющие себя вашими друзьями, вносят смуту и раздоры, их путанные речи не позволят вам, сир, сосредоточиться на главных целях! Особенно опасен Делессар, если бы не он, Франция уже вела бы военные действия! Эти люди хотят вашей погибели и свержения монархии!

Нарбонн понимал, что переврал, и надеялся, что «умный» Людовик не заметит подвоха.

Король, мирно раскладывающий пасьянс, окинул Нарбонна удивленным взглядом. Пусть монарх был инфантильным и безвольным, но о том, что он Людовик — король французов — не забывал. Его и раньше раздражало отвязанное поведение Нарбонна, и теперь чаша терпения переполнилась.

Как всякий король, Людовик любил почести, лесть, заискивание, а не командный тон.

— Как вы смеете… — возмутился он. — Как вы смеете указывать мне, как поступать, — говорил он запинаясь от гнева, — какая дерзость… Как вы осмелились мне приказывать… Отныне я забираю у вас портфель министра… Немедленно оставьте мой дворец…

Нарбонн не помнил, как оказался за дверью. Его встретил Дюмурье. Он сразу понял: произошло то, что должно было произойти. Неприкрытое нахальство и самомнение губительны для дипломатии и политики.

— Вы избрали не тот путь, мой друг, — как всегда вкрадчиво сказал Дюмурье.

— Я пропал! — простонал Нарбонн.

— Не стоит так убиваться! Все поправимо. Избрав правильный ход можно выйти из лабиринта!

Дюмурье хитро улыбнулся. Он смекнул — можно выгодно использовать отстранение Нарбонна.

Опальный Нарбонн отправился к своей подруге Жермене де Сталь дабы найти утешение. Жермена встретила его насмешками.

— Сколько раз я просила вас быть осторожнее! — выговаривала она.

— Жермена, не рань мое сердце! Я припадаю к твоим ногам с мольбой о помощи!

— Помощи? Ах, я недостойна стать вашей спасительницей! Ваши новые друзья куда более могущественны и влиятельны! Их общество стало вашей семьей!

— Жермена!

— Ох, только не думайте, что я ревную вас к мадам Ролан. Хотя вы бы составили прекрасную пару. На конкурсе интриганов и самовлюбленных вы бы поделили первый приз. Подумать только, вы и эта знатная дама из великого рода торгашей.

Нарбонн потух. Жермена не собиралась дарить жалость. Дама считала, что и так сделала для него слишком много, не хватало еще и сочувствовать. Ей даже нравилось, что надменный гордец, мечтавший ее оставить, так опростоволосился.

— Хорошо, хватит хныкать! — грубо произнесла дама.

Она подошла к нему и властно поцеловала.