Ожидания Бена Уикса

И человек пошел от них в направлении арки, а Бену подумалось, что они даже не поинтересовались, как его зовут. Впрочем, он их имен тоже не спрашивал.

* * *

На обратном пути в школу, когда они ехали в автобусе, безопасно спрятав сумки под ногами, Хатч наконец стал смотреть на Бена с заметным и стойким уважением. Когда Эван отправился в туалет в конце автобуса, Хатч тихонько сказал ему:

— Все вышло как надо, чел.

Они решили отнести спиртное в комнату Бена и там уже разделить, поскольку его общежитие было намного ближе к месту высадки из такси, чем Вудраф. Когда друзья прошли в Хоули через задний вход — как им казалось, никем не замеченные, — навстречу им вышел Марксон.

— Привет, Бен. А я тебя искал. Здравствуйте, ребята.

Все трое застыли на месте, а Марксон опустил взгляд на большую спортивную сумку, которую нес Эван Пингри, и тут же по глазам мальчишек стало предельно ясно, что же там внутри. Марксон улыбнулся и посмотрел в пол.

— Так что зайди ко мне, когда выдастся минутка. Хорошо?

Бен несколько раз ему кивнул, словно не мог удержать голову. Наконец они оказались в комнате Бена, но ни у кого уже не было желания пить. Бен поставил на повтор «Синее небо», а все трое тем временем сидели, закрыв глаза: Хатч с Эваном на роскошном диване, а Бен — на жестком стуле у письменного стола, упершись локтями в колени.

* * *

Элис вновь попросила его попозировать для портретов, и Бен, начавший впадать в какое-то до сих пор неведомое ему безразличие к тому, что будет, подумал: а почему бы, собственно, не попытаться добиться этой девушки? Разве возможный отказ как-то может помешать ему сказать ей это?

Они опять оказались в студии вдвоем. И Бену массу всего хотелось ей сказать, но вместо этого он просто сидел перед ней и молчал.

— Прикинь, моему консультанту из колледжа очень понравилось, что я взялась за фотопроект, — сообщила Элис. — «Это замечательно подойдет для вашего вступительного сочинения». Это я цитирую дословно. «Это особенно вас выделит из множества азиатских абитуриентов с полутора тысячами баллов за SAT[42]». Почему бы ему просто не оставить мою работу в покое?

— Пусть знают, как хорошо у тебя это получается!

— А что, если я как фотограф никуда не гожусь? Почему вообще так важно, чтобы я была в чем-то очень хороша? Как только он мне это сказал, у меня сразу иссяк весь энтузиазм.

— Но мы с тобой все-таки здесь.

— Да, тем не менее мы с тобой здесь.

И она начала делать снимки, а Бен принялся рисовать в воображении, как однажды он придет к ней в комнату. Как он приблизится к ее двери и войдет, не постучавшись. Она вскинет взгляд на него и сразу отложит в сторону какой-нибудь учебник и похлопает ладонью по месту на диване рядом с собой… Нет, никто не похлопывает по дивану, зовя сесть рядом. Лучше пусть она придет к нему в комнату, и ее приход сразу придаст ему уверенности, дав понять, что он ей интересен, и он выдаст какую-нибудь остроумную шутку, и она в ответ рассмеется. И ему уже не придется напрягаться, чтобы уловить в воздухе ее запах. Он наклонится к Элис и поцелует ее. И ему не придется решать, можно или нет положить ей ладонь на грудь: она сама возьмет его за руку и поднесет к своей груди… А потом, когда Ахмеда поймают с поличным и их обоих решат выгнать из школы, Элис надумает пойти в кабинет к Эстону, чтобы просить дать Бену второй шанс и предоставить финансовую помощь. Но Бен не позволит ей этого сделать — это заставило бы пострадать его фамильную честь! — и Элис навсегда запомнит его…

— Э-э, а ты не мог бы еще что-нибудь изобразить на лице?

— В каком смысле «еще что-нибудь»?

— Ну, ты уже довольно долго сидишь с застывшим взглядом.

Однако Бен не изменился в лице.

— Я беспокоюсь за Ахмеда.

Элис поднялась из-за фотокамеры.

— Из-за того, что он ходит с Томми и его компашкой?

— Да, именно.

— А мне, если честно, Томми даже нравится.

— Да, но ты умеешь держать себя в руках. И знаешь, как рядом с ним сохранять свое «я».

— А какое вообще «я» у Ахмеда?

— Что ты имеешь в виду?

— Может, как раз с ними рядом Ахмед и может его найти?

— Ты в самом деле считаешь, что это для него хорошо?

— А кто вообще решает, что хорошо, а что нет?

Бен глубоко вздохнул.

— А мы не могли бы поделать фотографии где-нибудь на воздухе?

— Не-а, я не знаю, как снимать при естественном освещении.

— Элис, а ты никогда не подумывала отсюда уйти?

Стоя, согнувшись, за фотокамерой, Элис сразу вспомнила один день из прошлой весны, когда она увидела, как от двора перед общежитиями в сторону учебного корпуса одна идет Джоанна Альперт.

Элис должна была это сделать.

— Привет, Джоанна!