Оживи мои желания

Карим вдумчиво ее прочитал. Новость подавалась очень аккуратно, но из нее ясно следовало, что если отец Карима не был шейхом Задака, то Карим не мог претендовать на титул принца. А без этого права королевский совет Ассары мог бы и не рассмотреть его кандидатуру. Как же жаль, что удовольствие сегодняшнего дня оказалось перечеркнуто скелетами из запертого шкафа! Но Карим не дал эмоциям взять верх и расправил плечи. Он разберется с этим.

Сафия с неохотой приняла газету из рук Карима и недоверчиво взглянула на заголовок.

— Мама! Смотри!

Тарек заметил, что змей начал падать. Сафия покрепче взялась за нить и заставила себя улыбнуться. Но у нее не получалось отвлечься от новостей и того, как спокойно реагировал на них Карим. Нет, это не может быть правдой. Сама идея абсурдна.

— Вот. — Она протянула змея Тареку. — Можешь управлять им, но стой здесь, чтобы я тебя видела.

Карим с секретарем что-то оживленно обсуждали. Ее муж был напряжен, но спокоен — никакой ярости.

Муж.

Кто он, если не сын шейха Задака?

На подкашивающихся ногах Сафия ушла в тень и прочитала новость до конца. А затем снова. И снова. Ей отчаянно хотелось получить ответ, но ее исключили из обсуждения. В тексте не было прямых доказательств, но приводились слова медицинского работника, который был готов их предоставить. Утверждалось, что мать Карима еще до побега изменила шейху. Но о том, что Карим ему не родной сын, он узнал только перед смертью. Дальше говорилось, что Ашраф угрожал рассказать всем правду, если Карим не уступит ему трон, и тому пришлось подчиниться. Но Сафия видела их вдвоем и знала, что у них лучшие отношения, какие только можно пожелать. Да и к своей золовке Карим проникся искренней симпатией.

— Насмотрелась?

Карим остановился перед ней. Боковым зрением она заметила, что секретарь направляется к дворцу. Тарек ничего не замечал вокруг, увлеченный змеем.

— Это правда? — Она не узнавала свой голос.

— Не играй со мной в игры, Сафия. Ты и сама знаешь, что «да».

— Откуда? Ты хочешь сказать, что это… — она показала на статью, — не газетная утка?

Чувство раздражения смешивалось с недоверием. Неужели она не врет? Карим осторожно забрал у нее из рук газету.

— Карим? Что происходит? Зачем кому-то это публиковать?

Только очень умелая актриса могла бы так разыграть удивление. Но она не могла не знать.

— Ты же знаешь, что это правда. Ты узнала это пять лет назад.

— Пять лет назад?

— Когда ты шла ко мне на свидание той ночью.

Той ночью, когда его разрывало между желанием обладать ею и решимостью ограничиться одним поцелуем, не пользоваться ее невинностью.

— Я не пошла в сад. — Она округлила глаза. — Тем вечером я узнала о болезни Раны, и мы с отцом в спешке поехали домой. Он оставил официальное извинение, а я написала тебе записку.

— Записку, в которой говорилось только, что тебе жаль, что пришлось так спешно уехать.

— Я думала, что смогу объяснить тебе все потом лично.

Повисла пауза.

— Ты хочешь сказать, что твой отец действительно не шейх Задака?

Карим посмотрел в ее невинные карие глаза, и они сказали ему правду. Она действительно не знала. А ведь все это время он верил, что Сафия бросила его из-за правды о его рождении. На мгновение он почувствовал сокрушительную радость, но тут же нахмурился. Не бросила тогда, но бросит сейчас. Она же в ужасе от скандала. А то, как он с ней обошелся? Не отвечал на звонки, удалял сообщения, а несколько лет спустя заставил на себе жениться. Все это не умещалось в голове. Он ведь думал, что Сафия знает, за кого выходит замуж. Эта новость угрожала и его короне, и их с Сафией отношениям. Он может потерять и то и другое. Как же больно. Как страшно — впервые в жизни.

Глава 11

Сафия никак не могла осознать происходящее.

— Но кто тогда твой отец?

— Не знаю.

— Не знаешь?

— Вероятно, тот человек, с которым моя мать сбежала. Хотя кто знает — может, у нее было несколько любовников.

— Ты не спрашивал?

— Она умерла от пневмонии, когда я был совсем ребенком, а больше спрашивать было не у кого.

Кроме ее любовника. Каково это — не знать, кто твой отец? А ведь рядом с Каримом еще и матери не было. Он рос под присмотром шейха — человека, который ей казался слишком властным, а отец описывал его как достаточно заносчивого человека.

— Но остальное-то неправда? Мне казалось, вы с братом друзья. Он же не принудил тебя отказаться от трона?

Карим фыркнул:

— Это чушь. Мне даже пришлось уговаривать Ашрафа согласиться на это.

— То есть это было твое решение оставить Задак?

— Последнее, что было нужно моему брату, — мое присутствие поблизости. Он хороший человек и отличный лидер. Но в Задаке сохранились консерваторы, которые предпочли бы видеть на троне меня, потому что я старший. Правда, сейчас они узнают истину и переменят свое мнение.