Оживи покойника

- Пока без тостов, поехали! - скомандовал Шуряк и сам первый "опрокинул". - Уф! Так вот... - продолжил он, с хрустом откусывая от яблока. - Почти что "белый налив"! Так вот, раньше этот остров назывался Холмистым, а в народе - островом Миллионеров, и жило на нем без малого миллион человек. Но с полгода назад произошло нашествие барабашек - это такие как бы духи, бесплотные и невидимые, но дюже шумные. И такой они там, друг Федя, тарарам и барабаш подняли, такие децибеллы на головы бедных миллионеров обрушили, что буквально через три дня на острове никого не осталось - все эвакуировались. Вот и бабуля наша золотая когти сорвала, а собачонка ейная там осталась: как паника поднялась, она где-то в толпе затерялась. Судя по всему, так на том проклятом острове и мыкается.

- Да ты такую козявку там три года искать будешь, все равно, что иголку в стоге сена, - твердо сказал Павло.

- А про серьгу в ухе слышал? - хитро спросил Шуряк.

- А уши у болонок видел? - в тон ему ответил Павло. - Это у тебя лопухи лысые!

- Насчет лопухов готов поспорить, а лохматость не имеет значения, - весело сказал Шуряк и достал из кармана небольшую коробочку размером с пачку сигарет, из угла которой он вытянул антенну. - Снупи, Снупи... я - Павло, почему молчишь? Прием, пробубнил Шуряк в коробочку, нахально подмигивая Павло. Соображаете?

- Не очень, - признался Федор.

- Сережка-то у собачки не простая, а с микропередатчиком типа радиомаяка, - пояснил Шуряк, - а это - пеленгатор. Бабка так ни разу и не воспользовалась, а теперь нам пригодится. Кстати, бабка оказалась настоящей Коробочкой, покрепче этой, так что пришлось ей залог оставить за эту штуку, целый червонец!

- А радиус действия какой? - поинтересовался Федор.

- 500 метров на открытой местности и в хорошую погоду. В бетонном небоскребе, в котором проживала бабуля, - метров 50. Думаю, нам хватит - наверняка, наша шавочка где-нибудь возле дома крутится. Теперь ваше слово... что скажете?

- Вообще-то я тут временно... - нерешительно проговорил Федор.

- Чего? - улыбнулся Павло.

- Кома у меня, - вздохнул Федор. - Есть надежда, что очухаюсь.

- Временщик, значит, - ухмыльнулся Шуряк. - Ну-ну... а шмотки на тебе из ГУМа или из ЦУМа?

- Причем здесь шмотки? - не понял Федор.

- А притом, что пока ты за них не расплатишься, тебя отсюда не выпустят, будь уверен!

- Мне и за гостиницу еще платить, - признался Федор.

- То-то! - победно сказал Шуряк.

- Слушай, Сашок, - Павло поскреб ногтем с траурной полоской седую щетину на щеке, - а ведь зона там запретная, на Барабашкине на твоем. Что нам за вход на эту запретку светит?

- Светит пятерка с отбывкой в армии, - прямо сказал Шуряк.

- Пять лет? - переспросил Федор.

- Не дрейфь, земляк! Здесь пять лет оттрубить - что пятнадцать суток в Союзе отсидеть, другой масштаб времени. Все равно тебя за долги на столько же упекут, а так отслужишь свое и чистым выйдешь.

- Так ты говоришь, в армию отправят? - еще раз переспросил Федор для верности.

- Ну да, здесь всех вместо тюряги в солдаты забривают, если ты, конечно, не особо опасный. Служить-то ни за какие деньги никто не хочет! Да ты не бзди, войны сейчас нет и не предвидится, так что через пару годиков "стариком" станешь забьешь на службу большой и толстый...

- Погоди, Шуряк, не балаболь! - перебил его Павло. - У меня сомнения имеются. Я ведь давно в "завязке", ты знаешь. Дом купил, теперь вот Любашку дожидаюсь, а меня, понимаешь, под ружье и "хазу" конфискуют.

- Не волнуйся, Паша, не отдадут твою хибару под дворец пионеров - ты ж не воровать идешь, ущерба не нанесешь никому. Так что внесешь еще в эти хоромы свою старуху под белы рученьки...

- Ладно, давай половину, - прохрипел Павло.

- Половину, Павлик, я себе беру, ласково проговорил Шуряк, - а вы с Федей остальное делите, как знаете.

- Ты сколько хочешь? - спросил Павло Федора.

- Сколько дашь, - пожал плечами Федор.

- Парень ты хороший, зема, по всему видать, - положил Павло руку Федору на плечо, - но больше тысячи я тебе не дам. Ты временный, сам говоришь, а мне еще за дом расплачиваться.

- А тысяча - это много или мало? - спросил Федор. - Я ведь не знаю, какие тут цены.

- Тысяча - это много, Федор, - округлил глаза Павло. Рассчитаешься и за тряпки, и за гостиницу, и еще на курорт с девочкой съездишь.

- Тогда согласен, - сказал не привыкший торговаться Федор.

- Тройное рукопожатие! - продирижировал Шуряк, протягивая над столом правую руку ладонью вверх. - Смотри, бутыль не завали!

Федор положил свою ладонь на ладонь Шуряка, Павло накрыл сверху, и все трое дружно сжали и потрясли.

- Заседание продолжается, - разлил Павло.

- За успех нашего предприятия! - поднялся Шуряк.

Встали. Стукнулись кружками. Выпили.

- А ты как в кому-то угодил, Федя? - спросил повеселевший Павло.

- Да... хрен его знает, сам не понял, - ответил Федор, пережевывая яблоко. - Пришел с работы, врубил "ящик", а там какой-то мужик с бородой сидит, хитовые песни заводит. Я заказал свою любимую ради смеха - он завел... а потом ролики рекламные пустил, подкалывать начал: давай к нам в ад, говорит...