Ожившая головоломка

Кстати, девчонки были знакомые. Ну точно — вон Маша, она прямо передо мной сидит, а машет руками Макс, кто же еще. Еще тут была Оля Кирсанова и с ней какая-то чернявая девчонка. Ее я помнил смутно, только что зовут ее Ингой.

Как человек вежливый, я подошел к ним поздороваться.

— Всем привет! — кивнул я. — Как водичка?

— Антон? — удивился Макс, замолчавший на полуслове. — Привет.

— Привет, Антон, — это Маша поздоровалась.

Чернявая что-то пробормотала застенчиво, Кирсанова поздоровалась спокойно.

— Я купаться не могу сейчас, — Максим состроил гримасу, — я менингита боюсь! А ты боишься?

Я расстелил полотенце рядом и обдумал вопрос.

— Нет, не боюсь. Но сначала на солнышке поваляюсь. А кто там в воде плещется?

— Леха и Паша Синев, лучшие друзья менингита и радикулита, — торжественно объявил Макс и пошевелил пальцами босых ног. — А все нормальные на берегу.

— Тебе и купаться для этого не надо, — ядовито сказала Кирсанова, — у тебя ненормальность врожденная.

— Ну вот еще, скажешь тоже! Нормальнее меня не найти… А-А-А-А-А!!!

Это Паша Синев подобрался незаметно и плеснул на Макса пригоршню воды. Дрожащий и даже вроде посиневший Паша радостно кинулся убегать от разъяренного Макса.

— Наверное, согреться захотелось. — К нам подошел мокрый, щелкающий зубами белобрысый Леха. — Здорово, Антон.

— Привет! — отозвался я. — Как тебе вода?

— Супер! — выдавил он и плюхнулся на песок.

Чернявая Инга обеспокоенно на него поглядывала, словно ожидая какого-то подвоха.

Интермедия 2

Андалузия, разгар охоты на ведьм.

— Самой же ведьмы святые братья в ее логове не нашли, — слегка гнусавя, читал писец, шевеля тонкими губами, — однако обнаружились доказательства многие ее богопротивного волхвования и связи с нечистой силой, которые и посылаем на рассмотрение совету вкупе с описанием их детальным.

Пергамент в руке писца свернулся в трубку, и ему пришлось снова его разворачивать.

— Все, — растерянно сказал писец.

Три фигуры в черном, сидевшие в креслах, слегка пошевелились. Одна из них проговорила, обращаясь к соседу:

— Совсем в провинциях братья распустились, уже и ведьмы простой взять не могут!

Тот, к кому обращались, судорожно стиснул четки, которые держал в руке, и гневно взглянул на говорившего, но потом успокоился.

— Вы не правы, брат Хозе! — неожиданно звучно сказал он. — Не простая это ведьма, это глава их дьявольского сборища! И за то, что ее упустили, кто-то ответит.

— Не спорю, брат Доминик. Только вот не самые же неопытные в ее логово шли!

— Вы же слышали, что окружили ее логово так, что мышь не проскользнет, и все же ушла ведьма. Уж здесь точно без колдовства не обошлось!

Третья фигура, до сих пор молчавшая, вдруг заговорила:

— А может быть, и колдовство ни при чем, а был ход тайный?

В ответ на ее вопросительный взгляд писец просмотрел пергамент и покачал головой:

— Если и был такой, то его не нашли.

Вновь заговорил брат Хозе, по-видимому, он здесь был главным:

— Итак, братья! Приказ о розыске по всем провинциям. Виновным в недельный срок явиться в местную резиденцию ордена, то есть сюда. Предполагаю разобраться с ними лично. С ведьмовским имуществом как обычно — в огонь.

Остальные двое согласно кивнули.

Двое монахов, шедших во двор резиденции ордена иезуитов, тащили на себе большие и даже на вид тяжелые мешки. Впрочем, это занятие было для них привычным. Привычным была и толпа на площади перед резиденцией, собиравшаяся здесь по вечерам. В центре почти всегда горел костер, на который не жалели дров. Иногда в нем горели богомерзкие книги или вещи. А иногда… Лучше и не говорить, что горело иногда на этом костре.

Глашатай объявил о сожжении имущества известной ведьмы Долорес и о том, что эта ведьма находится в розыске, и каждый, кто что-то о ней знает, должен сообщить об этом Святой Церкви.

В огонь полетели пергаментные свитки, затрещали в огне, скручиваясь. Несколько книг, попав в костер, горели медленно и нехотя, до последнего сопротивляясь огню. Какие-то коробочки, сушеные травы, несколько пузырьков — все это летело в огонь, брошенное умелыми руками двух монахов. Они привыкли, им было все равно.

Один из пузырьков внезапно разорвался, расцветив пламя синим и зеленым. Толпа загудела.

Последней в костер полетела странная вещь. Больше всего она напоминала простую доску с прорезанными в ней извилистыми желобами. Камни, вставленные в нее, зловеще сверкнули в свете костра.

В ответ на этот блеск хищно засверкали глаза у нескольких оборванцев в толпе, но люди быстро опустили головы и приняли невинный вид.

Доска упала в груду углей, жар жадно облизывал ее темную поверхность в предвкушении добычи. Потом ее скрыло пламя.

Глава VI Новые находки