Ожившая головоломка

Я сел на кровать и задумался, чего бы мне такого захотеть. Ну, например, хочу, чтобы Юрка прямо сейчас примчался ко мне в комнату. Я сконцентрировался и стал ждать. Прошло минуты две, но никаких шагов за дверью не было слышно. Странно, неужели я ошибся? Я попробовал еще раз — не выходит. Наверное, я что-то делаю не так. Я сидел, погрузившись в размышления, когда в дверь просунулась голова Гислера.

— Чем ты тут занимаешься, а? — спросил он.

— Все-таки ты пришел, — обрадовался я.

— Еще бы я не пришел, — возмутился Юрка. — Ты же сказал недолго, а сам пропал. Что я там должен один сидеть как дурак?

Его ответ поставил меня в тупик — вот и гадай теперь, сам по себе он пришел или потому, что я этого хотел. Думаю, что этого я никогда не узнаю.

— Ты, по-моему, хотел что-то проверить, — напомнил мне он.

— Я как раз этим и занимаюсь, — объяснил я.

— И как успехи? — поинтересовался Юрка.

— Да пока не очень что-то, — разочарованно произнес я.

Зазвонил телефон. Я опрометью побежал к нему и схватил трубку.

— Алле, — прохрипел я запыхавшимся голосом.

— Привет, это Ева, — раздалось на другом конце провода, и я увидел, что Юрка вопросительно кивает мне головой.

— А, Ева, привет, — поздоровался я, одновременно давая Юрке понять, кто звонит.

— Как у вас дела? Что новенького? — спросила она.

— У нас? — переспросил я. — Да вроде все хорошо, а что?

— Просто до меня дошел слух, что вы с сыном физрука подрались, — ответила Журавлева. — Это правда?

— Да, мы воздали ему по заслугам, не беспокойся. Правда, потом подоспели еще двое его горилл, но мы с Юркой справились с ними одной левой, — поведал я о наших подвигах.

— Так ему и надо, — одобрила Ева. — Как его еще только в школе держат?

— Кстати, у меня есть одна новая игрушка, просто высший класс, — торжественно сообщил я.

— Да? — заинтересовалась Ева. — Я хочу посмотреть.

— Двигай к нам, мы сейчас с Юркой будем ее осваивать, — предложил я.

— А может, вы ко мне придете? — осторожно спросила Ева. — Вместе с компактом.

— Не знаю, сейчас с Юркой посоветуюсь, — ответил я.

Я прикрыл ладонью трубку и повернулся к Гислеру:

— Это Ева. Она предлагает, чтобы мы пошли к ней и захватили новую игру.

— А что, это идея, — почти не задумываясь, ответил Юрка.

— Алле, Ева, — произнес я в трубку. — Жди, скоро будем.

— Жду, пока, — ответила она. — Поторопитесь.

Я переписал игру, и мы пошли к Журавлевой.

По дороге мы с Юркой шли и болтали, все вспоминали подробности нашей схватки с тупомордым. Солнце припекало, дул легкий ветерок, под ногами похрустывал гравий, одним словом, благодать. Народ повылезал из своих норок, чтобы погреть косточки. На улице было полно детей — в одной стороне стайка детворы играла в мяч, в другой неторопливо вышагивали молодые мамаши, толкая перед собой коляски и успевая беседовать о своих житейских делах. Одна малышка, с двумя розовыми бантами, на вид где-то лет трех, гордо топала ножками, держа в руке красный воздушный шарик, на котором был нарисован веселый зайчик.

— Думаю, что Серый больше к нам на пушечный выстрел не подойдет, — заявил Юрка.

— Не знаю, — усомнился я.

— А если сунется, то пожалеет, — угрожающе произнес Гислер.

— Это точно, — подтвердил я.

Пока мы разговаривали, я заметил, что малышка отпустила веревочку и шарик стал удаляться от нее прямо на глазах. Девочка в отчаянии захлопала длиннющими ресницами и подняла вверх один пальчик, показывая на улетающий шарик. Ну прямо как в папиной любимой песне Окуджавы: «Девочка плачет: шарик улетел…» Потом она взглянула на свою маму — та увлеченно чирикала о чем-то, наверное, с подругой, и не обращала внимание на происходящее. Тогда девчушка, быстро перебирая ножками, бросилась вдогонку за шариком.

Я мирно наблюдал за ее злоключениями, как вдруг из-за поворота на большой скорости вывернул легковой автомобиль. Малышка уже выбежала на дорогу и остановилась как вкопанная, глядя, как на нее движется машина.

Все это длилось какие-то секунды, я только успел повторить про себя несколько раз: «Только бы он ее не сбил, только бы не сбил!»

Водитель, очевидно, заметил ребенка, резко сбавил скорость и попытался свернуть направо. Я даже вспотел от напряжения. Ему удалось это сделать — машина затормозила, остановившись перед самым носом девочки. Малышка продолжала стоять, словно ее парализовало. Мамаша, услышав визг тормозов, охнула, схватилась за голову и кинулась бежать. Водитель тоже выскочил из машины, так что к ребенку они подоспели одновременно. Мама схватила дочку и прижала к себе. Шофер стоял около них и не знал, что ему делать.

Девчушка, придя в себя в теплых объятиях матери, принялась плакать.

— Тебе больно? — испугавшись, спросила мама. — Где болит?

— Ша-а-рик, — пропищала малышка.

Воздушный шар как раз летел уже в нашем направлении, и Юрка — длинный он все-таки, как телеграфный столб, — легко поймал его за веревочку. Мы подошли и вручили его рыдающему ребенку. Малышка вмиг перестала плакать, схватила шарик и заулыбалась.