Ожившие. Мёртвые и живые

Андрей оказался мужчиной лет сорока. Среднего роста, слегка полноватый, с густыми тёмными волосами на голове, торчащими во все стороны, и лёгкой полуулыбкой на лице. В глазах у него светилась неподдельная радость. Кажется, он был невероятно рад тому, что повстречал других выживших.

Впрочем, атмосфера всеобщего счастья напрочь отсутствовала.

На мой взгляд, тому виной было наше оружие. Андрей сжимал в руках винтовку, Странник стоял со своим автоматом, Аня тоже не решилась вылезти из машины безоружной. Только мой пистолет продолжал оставаться заткнутым за пояс. По правде говоря, мне не терпелось его достать. Однако я отдавал себе отчёт, к чему может привести подобное телодвижение. Хоть между нашей троицей и этим странноватым мужчиной было расстояние примерно в пять метров, я не располагал уверенностью, что мне удастся увернуться, если кто-нибудь решит пострелять.

– И к чему был весь этот цирк? – спросил Странник. Говорил он холодным и спокойным тоном, но я знал, что это спокойствие обманчиво.

– Для безопасности, – ответил Андрей.

– Безопасности?

– Да. Вы же не укушены?

– Как видишь – нет.

– В том-то и дело, что не вижу. Не увидел, когда разглядывал вас в оптику, и не вижу сейчас.

– В зомби мы не превращаемся.

– Этот процесс у всех по-разному протекает. Кто-то через сутки в мертвяка обращается, кто-то через полчаса.

– Последние пару часов мы провели в дороге.

– Неважно, – аргумент Странника, по-видимому, Андрея не убедил. – На прошлой неделе заехала ко мне дамочка одна. Оказалась укушенной, хоть и тщательно скрывала это. А через полдня она меня едва не загрызла.

– Сочувствую, – пробормотал Странник.

– Ну, допустим, вас не кусали, – продолжил Андрей. – Тогда я чертовски рад вас видеть. Вы первые, после той дамочки, которые заехали ко мне.

Я не знал, радоваться этому или нет. Андрей Странника раздражал, и это очень ясно читалось на его лице, хоть он и старался сохранить бесстрастное выражение. Удавалось это ему довольно плохо. Мне сильно хотелось, чтобы хотя бы эта встреча с живым человеком обошлась без конфликтов и стрельбы.

– Мы здесь проездом, – сказал Странник. Видимо, он решил, что никакая опасность нам со стороны Андрея не грозит, потому как перекинул ремешок автомата через плечо и скрестил руки на груди.

– Куда-то направляетесь? – спросил Андрей.

– Домой.

– Уехали из родного города, а теперь решили вернуться?

– Верно.

– Я тоже поскитался по округе в поисках более безопасного места, но так ничего и не нашёл. А потом плюнул на все эти передвижения и вернулся в родную деревню. Предлагаю вам задержаться у меня хотя бы на денёк, а потом поехать дальше.

– Нам надо подумать.

– Да чего тут думать. У меня и укреплённый дом есть, и еды достаточно, и винцо домашнее стоит.

– Винцо? – внимательно слушавшая разговор Аня внезапно оживилась, а её глаза заблестели. – Давай задержимся на день, – потрясла она Странника за плечо. Тот обернулся, смерил девушку взглядом и произнёс:

– На пару часов задержимся, а там видно будет. И сделаем это только потому, что у меня появилось несколько вопросов.

– С радостью на них отвечу, – обрадованно произнёс Андрей.

Кажется, я знал, почему Аня так оживилась, услышав про вино. Я встал возле неё и полушёпотом спросил:

– Хочешь напиться?

– Не то чтобы очень, – пробормотала девушка, – но давно мечтаю чего-нибудь выпить.

– В машине есть бутылка с водой.

– Я сказала выпить, а не попить.

Я вздохнул. При всей своей показной весёлости Аня, похоже, испытывает сильное внутреннее напряжение. Это неудивительно, учитывая, что все её родные погибли. Вот она и жаждет утопить своё горе в вине.

Глава семнадцатая

– И давно ты здесь живёшь?

Это был первый вопрос, который задал Странник, едва мы вошли в жилище Андрея. Тот проживал в небольшом бревенчатом домике, все окна которого, кроме одного, были наглухо заколочены. Единственное оставшееся окно надёжно закрывала металлическая решётка. Мы находились в небольшой комнатушке, в которой из мебели были только кровать и два стула.

– Считай с самого начала, – ответил Андрей, усевшись на краешек кровати. – Правда, пару дней пришлось побегать.

– А винтовку где раздобыл?

– Где раздобыл – там больше нет. Проживал у нас тут один вояка, у него и забрал.

– А с ним самим что?

– То же, что и со всеми остальными.

Этот разговор мне больше напоминал допрос с пристрастием. Андрею приходилось отвечать на задаваемые Странником вопросы. Хорошо ещё тот не касался такой больной темы, как семья. Вполне можно было самому предположить, что с ними случилось. На самом деле, Андрей вовсе не обязан был перед нами отчитываться.

Я сначала хотел сесть на один из стульев, а потом решил просто постоять в сторонке и послушать. Все мысли о собственной семье я старательно заталкивал в глубины сознания. Не стоит сейчас думать о судьбе родителей – можно запросто съехать с катушек от беспокойства. Мне очень хотелось знать, как Андрей, живя в полном одиночестве и отстреливая нападавших на него оживших мертвецов, умудрился не свихнуться. Этот вопрос я так и не решился задать.