Ожившие воспоминания

– Была, бывший муж – управляющий банком. В Лондоне. Сын с ним живет.

– Как так? – удивилась я. – Не скучаешь?

– Скучаю, конечно, но ему с отцом лучше. Там и условия, и образование, сама знаешь.

– Ну да, ну, да, – покивала я. – Ладно, мне пора. Спасибо, что подвезла. Извини, не приглашаю. В другой раз.

– Да что ты? – отмахнулась ты. – Мне самой ехать надо. По делам. Ты телефон оставь, на всякий случай. – Я продиктовала свой номер, ты позвонила. На том и распрощались. Я была уверена, что "всякий случай" не наступит никогда.

   Но, к моему удивлению, наступил, и довольно быстро. Я заполняла карту, задавая дежурные вопросы: "На что жалуетесь?" "Давно беспокоит?" "Когда почувствовали недомогание?" Было слышно, как волнуется очередь в коридоре: обычный рабочий день обычного врача в поликлинике. Вдруг зазвонил телефон. Кто говорит?

– Алло.

– Привет, это Вика, – "Черт, я ведь тогда так твой номер и не записала".

– Привет, рада слышать. – Раздевайтесь до пояса. – Это я не тебе. – Садитесь на кушетку. – Извини, у меня прием.

– Во сколько заканчиваешь?

– Через час.

– Я за тобой заеду? Встретимся, поболтаем, а то тогда все так быстро закончилось.

– Договорились, – я продиктовала адрес.

   В кафе была на удивление душевная атмосфера: не людно, фоновая музыка, мягкие диваны. Высокий бокал ласкал руку, содержимое согревало душу.

– Хорошо здесь, – крякнула я, отпив из бокала. Настроение поднималось прямо пропорционально выпитому.

– Я часто здесь бываю, – улыбнулась ты, закинув за спину копну. Волосы всегда были твоей гордостью, даже когда и гордиться больше было нечем. Мне было чем, кроме волос, обстригла, как только нашла грамотного парикмахера.

– По десерту? – предложила я.

– Да ты что? Я не для того сегодня с утра в зале впахивала, – воскликнула ты. – И тебе не советую. Оверсайз, конечно, в моде, но тебе решать, – ты критически осмотрела мою давно поплывшую фигуру, которая не собиралась возвращаться из дальнего плаванья. Вдруг на ум пришли "черные точки". Ты была на пару лет старше, мы смотрели у тебя в гостиной какой-то фильм, ярко светило солнце. Внезапно ты выдала: "У тебя на носу тоже черные точки"? Прозвучало как вопрос, риторический. Я пребывала в том нежном возрасте, когда "черные точки" еще не вторгаются в женскую психику. Ты практически лишила меня тогда девственности, теперь вот "оверсайз". Раньше бы сказали: "Ты корова!", нынче нашли эвфемизм – "оверсайз". Обиду я проглотила, но десерт заказывать не стала.

   Домой ехали молча. У самого подъезда ты схватила с заднего сидения пакет и вручила мне. На мой закономерный вопрос: "Что это?", снисходительно улыбнулась и сказала:

– Подарок, дома откроешь.

   Я открыла. Внутри покоилась сумочка: "Луи Витон". Я хоть и врач в поликлинике, но кое-что понимаю. Дыхание сперло, такая сумочка стоит как три мои зарплаты. Тут же набрала тебе.

– Извини, но я не могу принять такой подарок.

– Да брось ты, это прошлая коллекция, досталась почти даром, – вальяжно ответила ты, на фоне раздавался смех, звучала музыка, – Ладно, пока, до скорого.

– Спасибо.

– Мам, – раздалось из кухни, – есть че пожрать?

   Я посмотрела на сумочку и слезы сами покатались из глаз. Зашла в гостиную, упала на возмущенно скрипнувший диван и залилась слезами.

– Мила, ты чего? – ошарашенно спросил муж, оторвавшись от компьютера.

– Вот, – я показала злополучную сумочку.

– И что? – он выглядел растерянно. – Сумочку купила?

– Купила? Купила?! – задохнулась я. – Да нам двух наших зарплат на такую сумочку не хватит, – заорала я. – Вика подарила.

– Верни ей подарок, купим тебе такую же, – предложил муж.

– Такую же? – передразнила я. – На что мы купим? Я о ремонте уже пять лет мечтаю.

– Мам, – в проеме показалась патлатая голова, но, увидев мое опухшее лицо, благоразумно исчезла.

– Я тебя не понимаю, – помотал головой Вадик. – Хочешь сумочку, давай купим сумочку, хочешь ремонт, давай сделаем ремонт.

– На какие шиши? – вскинулась я. – Мы еле-еле концы с концами сводим, – рыданья душили.

– Кредит возьмем.

– Возьмем кредит на сумочку? Ты вообще в своем уме?

– А что ты предлагаешь? – растерянно спросил благоверный.

– Да ничего я не предлагаю, просто осточертело все. О С Т О Ч Е Р Т Е Л О – по буквам произнесла я. – Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Я жду конструктивных предложений, а не истерик.

– Истерик. Вот Вика…

– Понятно, – устало сказал Вадик, – как только в нашей жизни появилась Вика…

– При чем здесь Вика? – перебила я. – Просто она как лакмусовая бумажка, понимаешь, показала все наши проблемы в семье.

– До Вики у нас не было проблем, – возразил супруг.

– Были, проблемы были всегда, просто мы не обращали на них внимания, заметали их в дальний угол, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – настаивал Вадим. – Живем как все, крыша над головой есть, еда в холодильнике есть, не голодаем, слава богу, не воруем.

– Вот именно, что как все, – выдавила я сквозь рыдания. – А я не хочу, как все.

– Слушай, до тридцати шести тебя все устраивало. У тебя что, кризис среднего возраста или эта Вика совсем тебе мозги засрала? Не в сумочках счастье, понимаешь?

– А в чем, скажи, в чем, по-твоему, счастье?