Ожившие

— Возможно, он как-то незаметно пробрался на катер и спрятался в трюме. А когда вода стала наполнять трюм, испугался и вылез.

Он говорил, боковым зрением замечая, как неожиданно меняется лицо Вячеслава. Сейчас оно было точно таким же, как в момент схватки с Папашей Дриппи.

— Я, кажется, начинаю понимать, кто ты, придурок, — выплевывая слова, словно скопившуюся от насморка слизь, прорычал он. Он подлетел к ничего не подозревающему Семе и схватил его за шиворот. — Ты следишь за мной? Это ты, сука, слал мне эти фотки все это время?! — шипел Вячеслав, тряся идиота. Наконец в глазах Семы промелькнуло что-то напоминающее страх, и он заискивающе залепетал какую-то абракадабру, впрочем, даже не пытаясь сопротивляться.

— Оставь его! — крикнул Эд, начиная разнимать мужчин, но Вячеслав словно с цепи сорвался.

— Кто тебя послал? — брызгая слюной, орал он. Голова Семы тряслась, как набитый ватой чулок, лицо стало багроветь, когда лапы Вячеслава сомкнулись на его тщедушной шее. — Что, думал закосить под шизика, ты, гребаный осел?! Что, думали так просто напугать Славку Бравлина? Хрен вам!! Мария Бравлина не рожала трусов!

Эд молча приставил к спине друга ствол карабина:

— Отойди от него.

Вячеслав с раздраженным недоумением уставился на Эда:

— Ты что, опупел? Не лезь не в свое дело!

— Минут через двадцать катер будет под водой, — отчеканил Эд. — Ты меня слышишь?!

Казалось, целую минуту Вячеслав осмысливал сказанное, потом его толстые пальцы нехотя разжались, выпуская перепуганного до смерти кашляющего мужчину.

— Я с тобой еще не закончил, — хрипло сказал Вячеслав Семе, но тот, оказавшись на свободе, тут же забыл о нем, взгляд его снова стал чистым и спокойным.

Татьяна неожиданно заметила, как кормовая часть катера начала медленно опускаться вниз, и ее сердце клещами сжала паника.

Эд между тем быстро обыскивал судно в поисках чего-то полезного. Вячеслав пытался было помочь ему, но все его движения были вялыми и заторможенными, будто его заставляли все это делать насильно.

— Я бы поджег это корыто, — сказал он, устав рыскать по каюте. — По крайней мере, огонь хорошо видно издалека.

— Ты будешь стоять на горящем катере и ждать помощи? — отверг это предложение Эд. Он все еще тешил себя надеждой отыскать сигнальный пистолет, но все поиски были бесплодны. Этот Папаша Дриппи или был настоящим аскетом, или просто слишком самоуверенным типом, вероятно, считавшим, что в океане с ним по определению ничего не сможет произойти.

Ему повезло в другом — среди какого-то плесневеющего хлама он извлек на свет два пропахших пылью спасательных жилета. Оставалось лишь молиться, чтобы они были без повреждений и не пропускали воду. Он также захватил с собой крупный фонарь и бутыль с остатками воды.

Ноги неожиданно обожгла холодная вода, и Эд с Вячеславом одновременно посмотрели друг на друга. Лицо второго было белее бумаги, по вискам струились ручейки пота.

— Эд, я не хочу подыхать посреди океана. Да еще в пасти какой-то белой твари, — прошептал он, словно от Эдуарда сейчас что-то зависело.

— Наверх, — скомандовал Эд, и они ринулись по ступенькам на палубу.

Эд обвел всех тяжелым, полубезумным взглядом, и у Татьяны замерло сердце — раз уж он ТАК выглядит, дела их действительно плохи. Эдуард выстрелил из карабина в воздух, израсходовав последний патрон.

— Может, выстрел услышат, хотя вряд ли. Итак, ситуация хреновая. Я бы сказал — очень хреновая, — начал быстро говорить он. — Скоро мы все окажемся в воде. Таня, надевай вот это, — он кинул ей один из жилетов. Секунду раздумывал, кому отдать второй, и, к всеобщему изумлению, передал его Семе. Тот молча взял его, продолжая тупо улыбаться. Видя, что он не понимает, чего от него хотят, Эд, ворча, быстро надел жилет на сумасшедшего.

— Держимся вместе. Сейчас тащим сюда все, что держится на воде — бочонки, кресла, все остальное. Слава, возьми гарпун. И ты тоже, — обратился он к юноше с обожженным лицом.

— А кто тебя уполномочил нами командовать, Эд? — заносчиво фыркнул Вячеслав, и Эд обронил:

— Нет проблем, Слава. Вперед и с песней. Кстати, у тебя на руке кровь, — словно между прочим заметил он.

Вячеслав сначала не понял, что имел в виду Эдуард, и непонимающе уставился на забинтованную руку. Потом в его глазах мелькнула тень озарения, и он сглотнул подступивший комок:

— Ты считаешь…

— Да, я считаю, что ты привлечешь акул.

— Но послушай, здесь и так полно крови, вон сколько от этого Дриппи натекло…

— Слава, заткнись и слушай! — неожиданно крикнула Татьяна, и Вячеслав мгновенно притих.

— Никто не раздевается. Знаю, в мокрой одежде тяжело, но, как говорят, голое тело быстрее привлечет акул, — сухо продолжал Эд. — Никто не барахтается, по воде не шлепает. Слава, руку придется держать над водой. Во всяком случае, сколько сможешь.

— Без тебя знаю, — ворчливо отозвался тот, с затаенным ужасом поглядывая на красное пятно, расплывающееся на тряпке. — Скажи лучше этому черномазому, как вести себя.

— Он это знает лучше нас с тобой. Хотя стой, в рубке я видел полиэтиленовый пакет. Таня, помоги ему.