Ожившие

Она остановилась, когда услышала мужские голоса. В носовой части судна виднелись два силуэта, и по голосам Марина узнала Айса с Исви, владельцем катера. Она не понимала их странный язык, но, судя по интонациям и отчаянной жестикуляции, они о чем-то яростно спорили. Потом Исви махнул рукой и направился, как показалось Марине, прямиком к ней. Она открыла рот, чтобы позвать на помощь, но какое-то шестое чувство одернуло ее. Пригнувшись, девушка спряталась за высокий бочонок, стараясь слиться с темнотой. Внезапно Исви остановился неподалеку от бочонка и открыл трюм. Бормоча что-то раздраженно на своем наречии, мужчина стал спускаться вниз.

Он поднялся очень быстро, и даже в сумерках было видно, что в его руках охапка одежды. Айс что-то резко сказал, и Исви выбросил вещи за борт. Марину никто из них не замечал.

— Ивао кайта. Тагухайми, — процедил Исви и вытер руки о свои потрепанные штаны. Айс что-то ответил, но Марина не расслышала. Собственно, это было не важно. Вскоре мужчины ушли в свою каюту.

Марина вздохнула. Разноцветный калейдоскоп безумных красок исчез, и теперь она видела перед собой ослепительные зигзагообразные линии, ледяными молниями сверкающие в ночном воздухе.

Культя болела все сильнее, и вместе с этим ей начало казаться, что она теряет чувствительность. Сначала болел весь обрубок, затем боль переместилась куда-то в область плеча, а все, что было ниже, казалось каким-то деревянным, ненастоящим.

Видя, что мужчины больше не появляются, Марина продолжила свой путь. Она уже с трудом осознавала, что делает, и просто машинально двигала конечностями, словно робот, у которого произошел сбой программы.

Несколько секунд она тупо всматривалась в угольно-черный зев трюма. Оттуда несло какой-то падалью и прокисшей едой. Марина наклонила голову, пытаясь что-либо разглядеть. Ей показалось, что справа белеет какой-то небольшой предмет. Девушка наклонилась еще ниже, и в это мгновенье ее колено неожиданно соскользнуло, и она кубарем покатилась вниз. Раненая рука ударилась о ступеньку, и Марина, ослепленная вспышкой невыносимой боли, отключилась, даже не успев вскрикнуть.

Уже когда лежала внизу, исцарапанные пальцы ее здоровой руки, хранившие следы безупречного маникюра, конвульсивно сжались, стиснув этот непонятный светлый предмет. Грубо наложенные швы от удара окончательно разошлись, но ей уже было все равно.

На шум из каюты вышел Исви, за ним Айс. Негромко перекидываясь фразами, они по очереди заглянули в трюм, потом Исви принес фонарь, они спустились вниз и вынесли бессознательное тело девушки наружу. Они отнесли ее обратно в каюту, туда, где на полу все еще спал Влад.

Айс осмотрел руку Марины и нахмурился.

— Very bad[15], — сказал он.

Исви обратил внимание на сжатый кулак девушки и не без труда разжал ее пальцы.

— Свайла омо. Throw it out[16], — приказал Айс.

Исви кивнул и вышел на палубу. Размахнувшись, он швырнул этот предмет в воду.

Это был сломанный ингалятор.

Когда катер полностью ушел под воду, нервы у Татьяны не выдержали, и она заплакала. Она до боли кусала губы, отворачивая лицо, чтобы слез не было видно, но Эд смотрел на ее подрагивающие тоненькие плечи и понимал, каких трудов ей стоило не впасть в истерику.

Не унывал один лишь Сема. Судя по его лицу, он пребывал в уверенности, что его новые знакомые начали какую-то очередную увлекательную игру, и он надеялся, что ему отведут в ней главную роль. Глупо улыбаясь от переизбытка впечатлений и эмоций, он радостно забарабанил по воде рукой, тут же выронив гарпун, который моментально пошел на дно.

— Заткнись! — рыкнул на него Вячеслав, мгновенно протрезвев в воде. — Заткнись, или я утоплю тебя, козел!

— Сема, — мягко произнес Эд. Странно, но, оказавшись в море, он вдруг обрел какое-то глубокое, умиротворенное спокойствие. — Мы же договорились?

— Се-ма холо-сый, — с трудом выговорил идиот и прекратил шлепки по воде.

— Таня, все в порядке, — сказал Эдуард, но она неожиданно повернулась к мужу и в беспомощной ярости закричала:

— Это все ты! Ты во всем виноват, дебил!

Вячеслав обалдело смотрел на жену. За все прожитые годы она никогда не повышала на него голос, не говоря уж о том, чтобы как-то обозвать его.

— Что, будешь отрицать? Акулью челюсть захотел, бедный мальчик! Твою мать, Слава! Мы здесь только благодаря твоим идиотским причудам! — гаркнула Татьяна прямо в лицо побледневшему мужу.

— Если бы Эд не потащил нас в этот паршивый городишко… — попытался он оправдаться, но, поймав холодный взгляд Эдуарда, осекся.

— Все, проехали, — сказал Эд.

Он озабоченно посмотрел на горизонт, туда, где солнце уже скрылось почти наполовину. Малиновые блики мягко играли на небольших волнах, в воде словно плавали тысячи кроваво-красных обломков бесконечной мозаики.

— Что с нами будет? — прошептала Татьяна.

— Мы можем попытаться плыть обратно. Но вряд ли мы успеем до темноты, — сказал Эд. — Мне хочется верить, что тот парень с серьгой забьет тревогу. Они ведь партнеры с Папашей Дриппи. Вопрос лишь в том, насколько оперативно он будет действовать.