Ожог

Ответа пока нет. Предположим, чтобы осуществить этот замысел, ему нужна энергия — условно назовем это так. Энергия. Темная сила. Призрак присасывается к Кочневу и постепенно превращает его в зомби. Он теряет сон, и сознание его разрушается. Когда Кочнев уже не нужен, призрак его убивает.

Просто как лишнего свидетеля.

— Но появляешься ты, — сказала Дина.

— Точно. Появляюсь я, и тетрадь попадает ко мне… как переходящий приз.

— Но ты сам сходил к своему приятелю, чтобы ее забрать.

— Сам, но идея насчет тетради крепко сидела у меня в голове, понимаешь.

Я ехал к другу домой и только и думал — как бы она не пропала. Дневник тянул словно магнитом. Он руководил мной, так же, как руководил руками Елисеева… в ту минуту, когда он передавал тетрадь Кочневу. Руками и сознанием. В этом есть определенная логика. Я не удивлюсь, что девушка Елисеева оставила единственную реальную память о подруге в Екатеринбурге именно за этим. И даже не зная про весь кошмар.

— Значит, ни этот телеведущий, ни его девушка призрака не интересовали.

Почему?

Максим помолчал. В его голове родилась догадка. Может быть, чересчур устрашающая и невероятная…

— Не знаешь?

Дина проглотила пиво.

— Не имею понятия…

— Что если призрак взял тебя в прицел еще год назад? Он предвидел наше знакомство через Интернет и множество других фактов и произвел эту многоходовую комбинацию. Если я прав — самоубийца нуждалась в тебе сразу.

— Зачем же так сложно?

— Откуда мы знаем, был ли у него какой-то выбор? Мы же говорим о том, что человеком уже не являлось.

Дина потерла висок.

— В голове не укладывается.

Обо всем этом она догадывалась, но боялась себе признаться. Слишком страшна была предлагаемая реальность.

— Я понимаю, что это… неприятно. Но, кажется, ото всего этого зависит наша жизнь. Тетрадь у меня, и я нахожусь перед дилеммой: уничтожить ее или нет. Возможно, все исчезнет, когда я сожгу дневник, однако я не узнаю, почему погиб мой друг и все другие. Я не заделываюсь в гуманисты и не собираюсь спасать весь мир. Дело в вызове. Я поднял перчатку — и значит, обязан идти до конца.

Дина не сразу ответила.

— Неужели для взрослого это так важно?

— Для взрослого мужчины, такого, как я, да… Только так. Может, я и с жиру бешусь…

— Я не говорила этого.

— Иногда я думаю, что могу сделать что-то, кроме написания романов.

Выходящее за рамки моего личного образа жизни. А тут моя мечта осуществляется у меня же на глазах, да еще густо приправленная необходимостью борьбы за жизнь.

— Думаешь, и мы можем…

— Больше всего сгореть угрожает мне. Я не знаю дня и часа, но я начинаю как Дмитрий — не удивлюсь, если сегодня мне приснится что-нибудь, от чего я сойду с ума или близко подойду к черте…

— Я этого не хочу, — сказала Дина.

Максим как будто пропустил эту реплику мимо ушей, пряча смущение.

— Призрак может высосать силу и из меня.

— Уничтожь дневник. Их назад не вернешь. Пепел есть пепел.

— Слишком легко. Я думаю, что, владея информацией, которой не владел Кочнев, я сумею бороться. И уничтожить тетрадь, когда почувствую предел.

— А если нет? Ты же не смог сопротивляться, когда она позвала тебя!

Максим молчал.

— Может, не рисковать? — добавила девушка.

— Не думай, что это чисто мужская бравада, но я не могу. Это говорит не дневник, а я сам. Веришь?

— Верю, почему не верить. Вот только что мы дальше делать будем?

Решение взять пиво было правильным. Дина ощущала расслабленность. Ей удалось максимально отдалить от себя неприятные воспоминания.

— Дальше я попробую встретиться с отцом Авеличевой, ее бывшим парнем и дочерью хозяйки квартиры. Вдруг повезет? В тетради есть вырванные листы.

Если бы мне удалось отыскать их, то, вероятно, я бы нашел в них много важного.

— Думаешь, там отгадка? Сомнительно.

— Конечно, там могут быть дела душевные, связанные с Владом и для нас не интересные. Но вдруг все иначе? Небольшая вероятность есть, что там описан случай из прошлого Ксении, который и привел к этому.

— А если она их уничтожила? Я бы, например, сделала так.

— Логично. Я все-таки надеюсь. Думаю, недостающие листы, если принять, что они сохранились, могут храниться среди вещей, взятых отцом Авеличевой.

Либо у Влада Шевцова.

— Тебе придется добиваться разрешения произвести обыск в вещах. Что-то не очень хорошая идея. Этот мужик тебя вытолкает взашей. Он же ее, кажется, терпеть не мог, дочь свою.

— Время кое-что меняет, в том числе и память… — Максим понял, что и сам теперь не очень верит о успех вылазки к отцу Ксении. По сути, у него нет никаких прав влезать в чье-то прошлое, даже с такими благовидными намерениями. Отец девушки будет вправе послать его куда подальше. И бывший друг тоже. — Мне бы только эти бумаги достать. Я чувствую, что круг постепенно сужается. Если я попаду в ту же ловушку, что и Кочнев, то это только подтвердит гипотезу о паразитизме нашего призрака. Наверное, ему не так просто вселиться в кого-нибудь…

Дина смотрела чуть в сторону, а Максим старался угадать, о чем она думает. Страшно ли ей? Еще как… По существу, она только ребенок, пусто очень умный и развитый, умеющий рассуждать здраво и строить выводы.