Ожог любовью (СИ)

Я опустила голову. Просто не хватило смелости смотреть в его глаза. Видеть там непонимание и удивление, видеть там чувство вины, за то, что не в силах дать мне то, чего я хочу. Это больно. Пусть он останется в моей памяти не таким. Жить без надежды очень сложно. Я дорисую картинку сама, потом долгими одинокими ночами я буду жить светлыми воспоминаниями о нем любящем, о нем желающем меня и только меня. А сейчас пусть уйдет.

Моего подбородка коснулась рука. Лицо медленно поднималось вверх, а взгляд все так же был устремлен в пол.

— Посмотри на меня.

Как некстати это смущение! Вздрагивая ресницами, все же посмотрела ему в глаза.

— Почему ты решила, что это благородство. Я не рыцарь, и готов защищать только то, что считаю своим. Ты моя, только моя, и никуда тебе от меня не деться.

Мой рот самопроизвольно открылся в удивлении. Хотела задать множество вопросов, но ни один не смог сформулироваться во что-то более-менее связное.

— Почему?

— Что почему? Почему так себя вел? Ты ведь сама не хотела другого. Мои слишком резкие порывы воспринимала в штыки. Решил выждать, когда ты сама поймешь, что хочешь меня. Как видишь это более действенный метод.

Он склонился ко мне совсем близко, дыхание ласкало мою кожу, вызывая трепет и замирание сердца. Еще миллиметрик до касания, еще совсем чуть-чуть. Но Петя не спешил преодолевать это расстояние, не спешил касаться моих губ поцелуем. Это должен быть мой шаг на встречу, мое желание, а не его принуждение.

И мне бы возмутиться, оттолкнуть его и показать, насколько я возмущенна его поведением. Как сильно злюсь, что он так тонко со мной играл, но… Но я не смогла. Он слишком дорог мне, слишком важен, чтобы распыляться на такие мелочи как возмущение.

Я коснулась его губ. Робкое прикосновение, совсем невинное, но оно значило для нас двоих на много больше всего того, что между нами уже было. Чистый лист, с которого должно начаться что-то светлое, нежное, вечное…

Одно движение на встречу, одно касание и взрыв сносящий голову напрочь. Как долго я этого хотела, сама себе не отдавая отчета? Как долго просыпалась ночью вся в поту от совсем не детских снов? Там всегда был он, только он. Такой же, как сейчас передо мной — жаждущий, желающий меня, только меня одну.

Петр.

Это было сильнее меня. Сильнее всех тех рамок, в которые себя поставил, сильнее клятв которые давал. Невыносимо, нестерпимо, до боли, до скрежета зубов хотел ее. Стиснуть, прижать, покорить. Столько времени хотеть, тайно наблюдать издали и только мечтать. Мечтать о том, что когда-то будет моей. Будет стонать подо мной, не от боли — от наслаждения.

Две последние недели были не лучше пыток ада. Касаться, сжимать в объятиях, целовать… Видеть ее встречный порыв и не сорваться, не пойти до конца. Мучительно останавливаться, когда уже на грани, слышать ее стоны, видеть в глазах всплеск желания и отрываться от сладких губ. Два коротких слова «спокойной ночи» мне давались с невероятным трудом. Ставшие вдруг слишком узкие брюки причиняли муки, а я сквозь скрежет зубов пытался мило улыбнуться.

Сколько нужно терпеть? Кто мне скажет, когда будет конец этим мукам? Удар кулаком в подушку не приносящий за собой никакого шума и никакой разрядки тоже. Черт! Черт! Черт!

Чего я жду? Не знаю. Может какого-то знака, что она не убежит, не испугается и что хуже всего не замкнется в себе. Устал наступать на одни и те же грабли.

И сейчас касаясь ее тела, сжимая податливую и сгорающую от нетерпения, тонул в ее аромате. Это казалось до такой степени невероятно, что просто не мог поверить в эту реальность. Чувствовал себя зеленным юнцом, во время первого секса. Боялся коснуться и сразу же кончить.

Она сводила с ума. Вздохи стоны казались музыкой, а меленькие пальчики, прикасаясь ко мне, оставляли раскаленные следы. Я еще ни разу, никогда в жизни не хотел так сильно женщину.

Столь долгожданный подарок судьбы. Хотел, чтобы все это произошло в другом месте, как-то более романтично. Ведь женщины любят подобную дребедень. Большие розовые постели с балдахином, лепестки роз… Но все случилось именно здесь и сейчас, и я просто не могу отказаться от этого.

Сжал ее бедра не хуже тисков, наслаждаясь упругостью кожи. Где-то на задворках сознания понимал, что на завтра останутся следы, но сейчас это не волновало. Она пахла желанием, ее дыхание было пропитано чем-то особенным, чем-то волнующим и сворящим с ума. Все здравые мысли были отброшены. Руки стискивали долгожданный подарок судьбы и не на мгновение не хотели отпускать свое сокровище.