Ожоги (СИ)

- Не злись. Просто…извини. Я ушла посреди ночи, толком ничего не объяснив, и он точно устроит мне разнос, и я просто…не знаю, что ему сказать. Чем дальше у нас все с ним идет, тем становится только хуже и сложнее. Мы снова возвращаемся к той точке, с которой, казалось бы, совсем недавно сдвинулись. Это тревожит, и ты единственный, с кем можно поговорить об этом, пойми, пожалуйста. – Антонова отвела взгляд в сторону, а уголки ее губ опустились вниз, вид стал еще более подавленным, и Нику это не нравилось, совсем не нравилось. Он любил ее, любил всем сердцем, ее улыбку, шутки, и то, как сияли ее холодные серые глаза, в которых, на самом деле, таилось столько всего, что и за жизнь не узнаешь. А это подавленное состояние, которое у девушки из-за какого-то там физрука просто выводило из себя. Но Никита пообещал. Пообещал самому себе, что больше никогда не будет ввязываться в драки, или доставлять Лизе неприятности. Он сдержит свою злость, но вот что будет дальше, зависит уже не от него.

Позавтракав, Лиза переоделась и, приведя себя в порядок, ушла, поцеловав друга в щеку на прощание. С этой девушкой так больно, если ты и правда, ее любишь. Даже если у вас все взаимно, она все равно причинит тебе боль. Не готов потом страдать – не берись любить Антонову.

На улице было тихо, еще ведь утро, кто-то в школе, кто до сих пор нежится в теплой кровати, утопая в мире Морфея и блаженства. На скамейке у подъезда высыпались алкаши, после очередной пьянки и, явно они были виновниками того скандала, из-за которого Лиза не могла уснуть около часа. Прохладно. К счастью, Никита одолжил подруге шарф, и, натянув ткань до носа, блондинка печально вздохнула. На душе было как-то…неспокойно. Угрызение совести? Нет, не оно, но определенно будет немного стыдно смотреть в глаза Матвею, когда она придет к нему. Интересно, он ждал ее? Или просто лег спать, а утром стал звонить для вида? Кто знает… Доверять кому-то, все же, довольно тяжело. А что касается Ника? Будь он на месте Матвея, он и вовсе бы Лизу никуда не пустил, скорее, вообще к батарее пристегнул, но не пустил. А если бы ушла, то каждую секунду звонил, интересуясь, где она, никто ли не пристает, тепло ли на улице, есть ли рядом люди? Может, это связано с тем, что Васильев знает Антонову всю свою жизнь? Да черт его знает. Как много нагрузки на мозг.

Своего парня девушка встретила во дворе, где жил Леха, и весьма удивилась тому, почему он здесь, а не дома. Выкинув сигарету, брюнет подошел к Лизе, обнимая ее, прижав к себе.

- Ты вообще в курсе, как я волновался? Еще раз так сделаешь, и я тебя не прощу, никогда. Если мы встречаемся, ты должна мне все доверять, абсолютно все, иначе отношения мы не построим. Понимаешь, Лиза?

Все она прекрасно понимала, да как только воплотить это понимание в жизнь – не знала. Не дошла она еще до того, когда можно рассказать человеку, в котором ты не очень уверена, и которого знаешь не так долго, открыть все, что скрываешь за этой вечной улыбкой. Лиза с трудом нашла в себе силы открыть все карты Никите, особенно трудно было говорить про беременность. Она тогда так долго плакала, узнав о «залете», но колебаться не стала, аборт стал твердым решением. Ее бы не поняли, скажи она. Ее бы не поддержали ни в чем, расскажи она об этом. И потому, слушая сейчас Матвея, который с такой уверенностью заявляет что-то о полном доверии, блондинке становится дурно от мысли, что она вряд ли когда-нибудь сможет рассказать ему. Но, говоря о доверии, Матвей думал о себе многое, учитывая то, что сам скрывал о себе немало. И в отличие от Лизы, его тайна умела ходить и говорить, и город, к его сожалению, тесен.

- Матвей? – от этого знакомого голоса по спине брюнета пробежали сотни мурашек, заставляя парня сглотнуть от неожиданности. Обернувшись, парень встретился взглядом с Аленой. Девушка решила прогуляться с ребенком, зайти к подруге, живущей в этом районе, но встретить мужа, в обнимку с какой-то школьницей, она никак не ожидала. Внутри у Алены все как-то…рухнуло, но пускать все на самотек, девушка была не намерена. – Кто эта девушка? – ответа не последовало, а сама Лиза напряглась, готовясь задать тот же вопрос. – Вяземский Матвей Константинович, я спрашиваю, кто ЭТА девушка?! – лицо Алены покраснело от злости, потому что глубоко внутри себя, она уже знала ответ. Он ей изменял. Пока она сидела дома, тратя все свои силы и нервы на воспитание ребенка, этот гад ходил налево, изменяя ей со школьницей! Это не просто возмутительно, но еще уголовщина. Только, если ей, конечно, еще нет восемнадцати.

- Ален, послушай, я все объясню, только выслушай. – блондинка решила не устраивать громких сцен, и потому, разбираться, кто эта барышня с коляской, будет после того, как Матвей все объяснит и расскажет. Отстранившись от брюнета, Антонова скрепила руки в «замочек» за спиной, опустив взгляд. Парень сделал глубокий вдох, понимая, что это конец его отношениям с Лизой. – Лиза, эта девушка – Алена, и она…моя жена. Как-то так.