Ожоги (СИ)

Эту разборку, девушка могла продолжать еще долго, но в кабинет постучали, и, чтобы не вызвать ни у кого неудобства, она покинула эту дьявольскую комнату, напоследок окинув Андрея Григорьевича ненавистным взглядом. Она устала и ей нужен был отдых. Конечно, Лиза надеялась на то, что дядя Никиты не поступит с ним так, искренне верила в это, хоть и было тяжело на сердце. Зайдя к парню в палату, она попрощалась с ним, пообещав, что завтра придет. Никита посмотрел на нее весьма грустным взглядом, но ответил, что будет ждать. Сегодня с ним будет мать.

Как только Антонова вышла в коридор, у нее зазвонил телефон. Это был Дима. У друга сейчас обед и он решил позвонить подруге, чтобы узнать, как вообще дела. Когда она звонила ему, рассказав о Лысом, он не успел толком узнать, а сейчас, время было. Лиза обрадовалась звонку Дмитрия, и, стараясь откинуть переживания на второй план, направилась к выходу из больницы. По пути, она рассказывала Мильковскому, что да как, нередко повышая голос из-за злости, но парень всячески пытался ее успокоить, и у него это немного, но получалось.

На улице уже во всю весна, тепло и просто хорошо. Ветра нет, и девушка шла спокойным шагом, расстегнув пальто. Дмитрий рассказывал уже что-то свое, продолжая отвлекать Антонову от грусти и заставлять смеяться. Дойдя до светофора, Лиза остановилась, ожидая зеленый свет. Из-за того, что сегодня будний день, народу на улице не так много, как и машин на дороге. Ожидаемый свет, наконец, зажегся, и девушка пошла вперед, не смотря по сторонам.

- Ты, кстати, где уже? Могу встретить, съездим, пообедаем. – предложил парень, и, девушка заявила, что переходит дорогу, а также, что не против с ним встретиться. – По сторонам хоть смотришь там? А то ты если мысль себе в голову вобьешь, то вообще обо всем забываешь.

- Да тут машин-то толком…

Знаете, мама не просто так с детства учит Вас смотреть по сторонам, переходя дорогу. Даже если горит зеленый, убедитесь, всякое бывает. Вы не знаете, какой водитель может резко выскочить из-за угла, не смотря вперед и на то, какой там свет на светофоре. Одна ошибка может привести к ужасным последствиям.

Телефон выпал из хрупкой руки, можно сказать, разлетевшись на части, а когда по нему еще и проехали колесами, отключился окончательно, но в последние секунды, Дмитрий слышал сдавленный крик и еще какой-то шум. В горле встал ком, а на том конце провода абсолютная тишина. Внутри у парня будто что-то рухнуло, он сидел, не в силах пошевелиться.

Водитель мини-грузовика скрылся также быстро, как и появился, а тело Антоновой осталось лежать на асфальте, вокруг которого, вскоре столпилась куча народа. Кто-то вызывал скорую, кто-то просто закрывал рот от шока, кто-то просто смотрел, что будет дальше, кто-то попросту проходил мимо, не желая прерывать свою прогулку. Жизнь продолжала идти своим чередом, несмотря на то, что кое-кто ее уже покинул, оставив после себя – только тело и воспоминания. Это было быстро. Ее попросту переехали. Почему-то, именно в этот момент, Никите стало нехорошо. Закружилась голова и как-то больно кольнуло в сердце. Может, это из-за нервов? А может, нет.

В отделение полиции поступил вызов о том, что на Краснореченской 10, сбили молодую беременную девушку, вызов передали дежурным, в число которых входил Дмитрий. Услышав это, блондин сразу понял, куда едет, и прибыв на место, он не смог сдержать слез. Дима – парень с железными нервами и крепкой психикой, но именно сейчас он просто не мог держать себя в руках. Остальные парни, что были с ним, опрашивали прохожих, кто и что видел. Кто-то из них узнал Антонову. Девчонку, которая всегда шутила анекдоты, просиживая свои шестнадцать-семнадцать лет в обезьяннике, ожидая, пока придет Дима и ее выпустят. Всем было не по себе. Основная его задача на данный момент – уведомить о случившемся мать Лизы. Честно, он не представлял, как ей сказать. Мильковский знал, как женщине сейчас тяжело и сообщать такую новость – просто ужасно, но он должен. Отойдя как можно дальше от произошедшего, блондин присел на самую ближайшую лавочку, дрожащими руками набирая номер матери Лизы. Женщина взяла трубку не сразу, голос звучал очень хрипло. Она снова плакала после очередных побоев. Голос Дмитрия, напротив, сильно дрожал, он едва сдерживал слезы, которые не собирались ждать. Парня вообще всего трясло. Он поздоровался с женщиной, и зажмурив глаза, все же произнес ту фразу, которую не хотел ни говорить, ни слышать, ни вообще знать о ее существовании. Он не смог слушать рыдания матери и просто сбросил вызов, пытаясь успокоиться сам. Но вскоре ему позвонил Женя, который уже час не мог дозвониться до Лизы. Парень сказал, что сначала у нее было «занято», а теперь и вовсе «недоступен». Дима долго молчал в трубку, но набравшись сил, чтобы сказать эту фразу еще раз, буквально прохрипел в трубку. Дон вошел в какой-то ступор, и, не понимая, как это вообще случилось, стал задавать Диме кучу вопросов.