Ожоги (СИ)

Последние силы я потратила на то, чтобы просто перевернуться на спину. И забытье заботливо приняло меня в свои ласковые объятия.

Сколько я уже здесь?

***

С наступлением ночи меня привычно начала колотить дрожь. Но на этот раз мне даже не хотелось шевелиться. Уж лучше замерзнуть здесь и погибнуть от жажды, чем скончаться под жестокими всепоглощающими солнечными лучами. Разлепив уставшие веки, я мутным взглядом уставилась в бесконечность неба, усыпанного звездами. Раньше, когда наши земли еще не высохли до конца, а радиоактивный яд не пропитал почву, мне доверяли заступать в дозор вдвоем с кем-нибудь из Матерей и я украдкой любовалась этой далекой холодной красотой проносящихся над нашими головами галактик. Но сейчас они не вызывали во мне вообще никаких чувств. От меня не осталось ничего. Все свое сознание я расплескала вместе с песком из своей фляги, и теперь оно точно так же утекает сквозь мои пальцы.

Как я встречу свою смерть? Уголок губ дрогнул в попытке улыбнуться. Мое сознание ликовало, найдя нехитрый ответ на этот вопрос.

Я давно мертва.

Я слышу их шепот. Я чувствую их сухие мозолистые руки. Я вижу их добрые глаза. Они смотрят на меня с жалостью, роняя свои слезы звездным дождем на Землю.

Я слышу вас…

Он заполнял собой все вокруг. Шепот тысячи матерей, что растили меня под своим покровительством, что с детства обучали меня выживать в условиях жестокости этого безумного мира. Они заботились обо мне, радовались моим успехам, строго наказывали за промахи, четко объясняя, что всегда есть только один шанс. Одна возможность. О чем бы речь ни шла, есть только одна попытка. И либо ты победишь, либо умрешь.

Они учили меня никогда не сдаваться.

Простите меня. Мне так стыдно за свою слабость. Но я ведь не сдалась, да? Как я могу сдаться, если я уже мертва?

Наверно, я скоро смогу увидеть отца. Мама говорила мне, что последний раз я его видела, когда была крошечным младенцем. Естественно, я этого не помню. Он был одним из последних мужчин, отдавших жизнь за свое племя, когда другие поселенцы нападали на Земли Тысячи Матерей. С тех самых пор женщины держались сплоченно, избегая мужчин, которых я за свою жизнь так ни разу и не увидела, только изредка встречалась с ними в схватках.

Я даже не знаю, как выглядел мой отец… Хоть постоянно слышала рассказы матерей о нем.

Где же вы?

******

Тело словно налилось свинцом, а глазам больно было смотреть на розоватое зарево рассвета. Проклятое солнце. Снова это проклятое солнце.

Тихое мелодичное шипение заполнило слух, и сердце гулко забилось, разгоняя по жилам вязкую кровь.

Змея.

В предвкушении получить хоть какую-нибудь пищу, я перехватила полупустую флягу в ладони и, не разбирая, куда бью, из последних сил ударила фляжкой в то место, откуда раздавался звук. Вполне возможно, что змея приползла сюда с целью поживиться поджаренной на солнце человечинкой, но фортуна сегодня была на моей стороне. С яростью я стала добивать своего противника, придавив ее ботинком, который она так отчаянно пыталась прокусить.

Через несколько минут я уже жадно вгрызалась в мертвую плоть эфы, благодаря судьбу за такой щедрый подарок. Это даст мне сил продержаться еще какое-то время под этим палящим солнцем. Вот только… зачем?

Звук иного рода грохотом прокатился по затуманенному сознанию. Этот звук я не спутаю ни с чем. Рев двигателя. Уставшая голова напрочь отказывалась понимать, откуда он раздается.

Вымазав руки в остатках тушки, я обтерла ими шею и веки, стараясь хоть как-то привести себя в чувство. Было слишком опасно пытаться захватить машину, напав на ее хозяина, ведь неизвестно, кому она принадлежит: воинам-полураспадникам или тварям пострашнее. Но с другой стороны, я ведь мертва. А если я мертва — значит, мне больше нечего терять.

Вяло улыбнувшись своим простым мыслям, я открыла глаза и оглядела местность вокруг. Ничего нового перед моим взором не появилось. Все те же нескончаемые барханы, плавящиеся в дрожащем воздухе. Но кое-что все-таки было не так. В одном месте пыль вздымалась, следуя ровным строем за машиной, окутывая собою линию горизонта. На мою удачу, вскоре машина остановилась.

Ноги понесли меня к месту опасности раньше, чем я попыталась хоть что-то сообразить, раньше, чем моя одуревшая голова смогла выдумать хоть какой-то план. Воображение услужливо начало рисовать, что можно найти в этой самой машине помимо нее самой. Надо только убить ее хозяина. Или хозяев. И тогда средством передвижения, тенью над головой и едой я точно буду обеспечена. Пересохшее горло с трудом сглотнуло, когда я представила теплую кровь на своих руках. И на своих губах.

Если бы меня видел такой кто-то из Матерей, наверное, мне было бы стыдно. Но я потеряла их всех в раскаленных солончаках. А если верить тому, чему они меня учили, то отставший — значит погибший. И меня не станут искать. И пусть разум мой давно мертв, но безрассудные инстинкты несли меня к машине, стирая из памяти все понятия о гуманности.

Нечего терять. Мертвецам нечего терять. В самом крайнем случае, я, наконец, встречусь с отцом.