Ожоги в форме бабочек (СИ)

Ху Тао усмехнулась, услышав ответ. Однако в этой ухмылке не было радости, а лишь странная грусть и боль, из-за чего Сяо задал логичный вопрос.

- Тебе не понравился ответ?

- Нет, я рада, честно. Ты наконец сказал это без единого стеснения… Да уж, всё таки время идёт. - грустно закончила непонятной фразой свой ответ Ху Тао. И больше не сказал ничего.

А сейчас, когда воспоминания закончились, он откроет глаза, лишь затем, чтобы увидеть надгробие. Столь дорогое имя было высечено на нём, имя той-что задавала ему этот вопрос. Тот вопрос, который он слышит до сих пор… Нет. Тот, который он хочет услышать.

Но надгробие молчит. Ни единого звука, и тишь фамильного кладбища ещё сильнее пожирает душу, выворачивая тоску и отчаяние на полную. И чтобы хоть как-то справиться с ними, якса начинает свой разговор с мертвой любовью.

- Знаешь, если ты всё ещё спрашиваешь… То я буду любить тебя через 50 лет. И даже больше… но я не уверена, что столько проживу… Хотя - на лице Сяо появилась горькая усмешка, словно он смеялся над судьбой, что решила вновь отнять у него самых дорогих людей. - Я знаю, что столько не проживу.

Сяо развернулся, и начал свой долгий поход на один закрытый для смертных пик. На его коже было множество новых шрамов, а нога ковыляла, будучи перебита мощной ударной волной погибающего в последний раз бога.

Желая словно сбежать от боли, он нашёл все останки богов: те, что когда просыпались, или должны были проснуться, и даже те, которые никогда бы не смогли восстать из вечной тьмы. Сердце истинного бога помогло отыскать и уничтожить каждого, кто мог хоть как-то навредить Ли Юэ. И в конце концов, он достиг своей цели-последняя уже тень, а не сущность бога была уничтожена, и роль Сяо как охотника на демонов подошла к своему концу. А увидев, как уверенно и чётко Фенг обучал свою дочь боевым искусствам, адепт понял, что и его роль как отца тоже подошла к концу.

Эти две роли были самыми важными в жизни Сяо, и узрев их конец, он понял, что и сам он, по сути, больше не нужен. А значит, пришло его время уйти, так же, как и ушёл когда-то Моракс. С одним отличием:

Его смерть не будет фальшивой.

========== Танцуя среди статуй ==========

Он наконец пришёл сюда. Тайная обитель, что хранила мрачный и печальный секрет адептов об их любви к народу и самопожертвованию.

Вокруг Сяо стояла куча статуй адептов, исполненных в медитационной позе. Только то были не статуи, а останки тех, кто отдавал свою энергию Властителю камня. Если адепт был сильно ранен или бесполезен на поле боя, то обычно они уходили сюда, дабы отдать своему властителю хоть каплю энергии. Это делало Моракса сложным противником, но даже так душа его была наполнена ранами от смерти своих подопечных и собратьев. Однако это была их воля, и пока она не несла зла, он не мог ей воспротивиться.

Сяо собирался поступить также. Он отдаст всю свою энергию, дабы его хоть и некровный, но родной отец прожил чуть дольше. Однако принимать медитативную позу и просто ждать смерти он не собирался. Это было не в его стиле, и не в его желаниях.

Маска вновь занимает место на лице, и Сяо, зная, что демонов больше не осталось, начал исполнять своё старое желание. Пускай не полностью и в процессе подготовки к смерти, но всё же…

Шаг вперёд, копьё материализуется в руках, заполняя пустоту. Простая дуга и два шага в бок в одному ему известном ритме. Шаг, ещё один, разворот и быстрый, но плавный удар. Вся красота его мастерства, весь опыт его тысячелетних сражений прояявлялся в этом танце, обнажая его душу и натуру, повествуя его историю.

Вот он беззаботен и ещё не обучен убивать. Копьё размахивается, дабы совершить удар как обычной палкой. НО через несколько движений уже заметен прогресс, а в конце первого танца его копьё из обычной палки игрушки становится настоящим оружием.

Ноги закаменели, и движения с одного места на другое ему уже не доступно, но он знал, что подобное случится-поэтому второй танец исполнит тело.

История вновь начала свой ход. Его тело изгибается, изображая агонию от ран, чужих криков и слёз. В глазах адепта ужас и раскаяние за свои деяния, но уже поздно. Лицо опускается, а взгляд упирается в пол. Он вновь ребёнок, что пожирает снег и сны, дабы жить и исполнять волю хозяина. Однако словно что-то услышав он вздёргивает голову и изображает истинный ужас. Как и тогда, когда к нему шёл Моракс, испачкавшийся в крови его господина. Однако страх быстро сменяется на неверие. а затем надежду. В конце концов его рука касается груди, там где бьётся сердце, дабы дать священную клятву вечного служения.

Окаменение добралось до пупка. Ожидаемо, однако ему хотелось исполнить ещё три танца, но времени, кажется, хватит только на два. Впрочем, история его сына ещё не подошла к концу, так что он может его и не исполнять.