Нас с Ристрихом щедро осыпали зернами столь ценящейся на севере пшеницы, символом успешного союза. Под этот сухой дождь мы вышли из храма. Слуга с поклоном передал мне приготовленный заранее кошель. В нем лежали монеты, которые мы в свою очередь бросили поджидающей нас челяди.
– Пусть светило озаряет ваш путь, ваша светлость! – сказала неопрятно одетая женщина, торопливо засунув в вырез платья несколько монет.
Люди наперебой хватали деньги, и вместо радости от доброго дела я внезапно ощутила разочарование. Мои жалобы на жизнь в замке ничтожны по сравнению с тем, как страдают другие. Пора прекратить горевать.
Я княгиня.
После церемонии состоялся пир. Служанки отстегнули длинный шлейф, и теперь я спокойно передвигалась по залу. Стол ломился от яств. Но это не местный повар постарался. Вернее, он принимал участие в приготовлении блюд, но основная заслуга принадлежала кулинару, которого по моему приказу пригласили на торжество. Если мне повезет, я смогу уговорить его задержаться подольше… навсегда.
Рядом со мной сидел Ристрих, а чуть поодаль – Лили с Торви. Оба прятали смущенные улыбки. Лили сидела зажато, потому что это… Лили, а поручитель явно просто ощущал неловкость от шумного празднества, хотя и искренне радовался моему успеху.
Скулы свело от бесконечной необходимости улыбаться. Я благодарила всех за поздравления и даже вздохнула с облегчением, когда пришло время танцевать. Лицо Ино выражало те же чувства, хотя он всего лишь замещал друга, а не являлся настоящим женихом. Но людей мало волновало, в чью честь на самом деле состоялся праздник.
Князь протянул мне руку:
– Ну же, огненная. Я не кусаюсь.
Почему бы и нет? Все тело затекло от неподвижного сидения за столом, и давно хотелось размяться. Надеюсь, Ристрих не так ужасно танцует, как мне подумалось. После нескольких танцев на родине я зареклась принимать приглашения вояк.
– Думаете, я испугаюсь? – с вызовом спросила я.
Он закатил глаза, наплевав на этикет.
– С вашим характером? Едва ли.
– Знаете, князь, я передумала. Пусть мне составит пару другой кавалер. Я хочу приятно провести вечер, а не слушать ваши колкости.
– Хотите приторных комплиментов и натянутых улыбок? – поморщился Ино.
– Все получше, чем отсутствие у вас манер и такта.
– Хотите манер? – азартно ухмыльнулся он, и я недоверчиво посмотрела на Ристриха. Перемены в его настроении не предвещали ничего хорошего. – Будут манеры! Приглашаю на танец, огненная. Обещаю скучный разговор о погоде, сахарный голос и уйму лести.
– Звучит многообещающе, – тем не менее произнесла я, заинтригованная князем. Не верилось, что он может преодолеть свою хмурость.
Я приняла его руку, и мы начали танцевать. Ино двигался на удивление неплохо (моим ногам ничто не угрожало), но довольно скованно, как и всякий мужчина, привыкший к звону стали, а не игре нааля. Неожиданно для себя я обнаружила, что в его обществе чувствую себя необыкновенно спокойно и уютно.
– Я в нетерпении, князь, – сказала я после того, как сделала пируэт.
– Простите, миледи. Рядом с вами я теряю способность трезво мыслить. Ваша красота сводит с ума.
Я чуть не оступилась, не готовая к такому неожиданному повороту. Если бы я не знала Ристриха так долго, то, возможно, поверила бы. Но его маска лишь прозрачным занавесом прикрывала лицо. Тем не менее мне стало интересно, насколько хватит его терпения, если того требуют обстоятельства.
– Продолжайте.
– Вы двигаетесь так же изящно, как трепетная лань. – Я сдержала ухмылку. – Ваша красота совершенна. Я не могу не любоваться вашими изумрудными глазами. – Вскинула бровь, зеленому цвету моей радужки было далеко до изумрудного. – Шелковистыми красными волосами и нежной кожей. Вы словно сошли с картин великих мастеров.
Больше не скрывая улыбки и в открытую потешаясь над ним и всей этой нелепой ситуацией, я попросила:
– Не нужно смущаться, князь. Говорите все, что у вас на душе.
Я видела, как Ристрих сглотнул. Раздражение мелькнуло в подводящих князя уголках губ. Притворство тяжело ему давалось.
– Вы отличаетесь от всех тех пустышек, что сейчас находятся в зале. Вы другая женщина. Многое повидавшая…
– Хорошо, что не потасканная, – хмыкнула я.
– Огненная, где вы нахвата… – осекся Ристрих. – Какой у вас богатый словарный запас, миледи. Не устаю поражаться вашему уму.
Я рассмеялась:
– Признайтесь, князь, вы не умеете делать комплименты.
– Неправда, в этом нет ничего трудного, – заскрежетал он зубами. В потемневших глазах виднелась досада.
– Но не для вас. Вы не способны видеть в людях хорошее.
– Вот тут вы совершенно точно ошибаетесь, – возразил он.
– Да? Тогда что вам нравится во мне? – желая услышать подтверждение сказанному, потребовала от него. – Неужели вы не способны найти во мне ничего, что можно действительно похвалить искренне?
– Вы – другое дело, – поморщился он.
– Что и требовалось доказать: вы – закоренелый циник.
Музыка стихла, и я попыталась уйти, не желая оставаться на следующий танец. Игра больше не интересовала меня, и я ощутила во рту внезапно появившуюся горечь. Но Ино в свойственной ему грубой манере удержал меня, схватив за руку.