Озомена

– Я не связана с Идемили, я просто вышла замуж за твоего дедушку, – хмыкнула бабушка. – А жир я купила на рынке. Уж каким образом они его раздобыли, не моя забота. Потому-то твой отец и послал меня, что для меня такого табу не существует. – Бабушка завинтила крышку, но вонь уже заполнила всю комнату, проникая сквозь больную кожу рук Озомены. И вот так, с вытянутыми вперед руками, она зашагала в детскую. Засыпая, она только успела подумать, что болячки перестали щипать, а кожу не раздирает от сухости.

Проснулась она на рассвете от голосов Приски и бабушки. Смятая постель Мбу была пуста, и Озомена догадалась, что все дело в ней. Даже утренняя свежесть не смогла перебороть этот мерзкий запах, что был подобен червю, прогрызшему свой путь в ароматном яблоке. Одевшись, Озомена отправилась в столовую, откуда и слышались голоса.

Приска как раз разбивала ложечкой сваренное всмятку яйцо на подставке.

– А я говорю, что это негигиенично, да и просто опасно. Как вы вообще могли принести эту гадость в дом, да еще помазали ею руки моей дочери? – Приска говорила ровным тоном, но уж Озомене были прекрасно известны все оттенки материнского гнева.

Мбу сидела, откинувшись на стуле, демонстративно заткнув нос бельевой прищепкой. Ясно, что именно она нажаловалась маме, из-за чего и разразилась ссора.

– Я же фармацевт. Неужели вы думаете, что я не подобрала для нее правильных лекарств?

– Ну ладно, ладно, прости, – миролюбиво сказала бабушка. – Я женщина темная, деревенская, в школы не ходила, делаю как умею, как учила меня моя матушка.

Но это никак не смягчило гнев Приски. Встав из-за стола, она прошла мимо вжавшейся в стул Озомены и отправилась собираться на работу. Озомена осторожно поглядывала на сестру, понимая, что приняла сторону бабушки. Мбу что-то гундосила с заткнутым носом, а бабушка молча себе ела хлеб с маслом, запивая его чаем Lipton.

Озомена положила руки на стол и попробовала пошевелить кистями. Ничего не болело, раны затянулись. Развернувшись, она побежала к маме, чтобы та сама убедилась и перестала злиться. Мама поймет, обязательно поймет. Да вот только Озомена не посмела постучаться к ней в комнату, зная мамин крутой нрав.

А вот бабушка хоть бы хны, она никак не реагировала. Накануне ночью она повторно позвала Озомену и намазала ее руки этим вонючим питоньим жиром. Озомена так боялась, что сейчас войдет мама, а еще заранее знала, что утром Мбу обязательно что-нибудь устроит.

– Я тут что подумала, – сказала той ночью бабушка. – Конечно же, мне ничего не положено знать ни про леопардов, ни про это самое общество, но ведь Одиого был мой сын. Так что матери видней. – Улучив удобный момент, бабушка нанесла на руки внучки еще один слой питоньего жира, хотя Озомена ужасно нервничала. – Но вот что я тебе скажу, – продолжала свои наставления бабушка. – Уж коль леопарды чаще всего рождаются во время войн, тебе следует быть осторожной, тем более что в стране сейчас все очень сложно. И если вдруг снова начнется война, как тогда… – Прокашлявшись, бабушка нанесла остатки масла себе на кожу. – Не хотим мы больше такой войны, потому что знаем, что из этого вышло. Именно поэтому мы и назвали тебя Озоменой, что переводится как «да не случится больше никакого несчастья». Но поскольку демократы, скорее всего, заберут власть у военных, то война может случиться. Поэтому один леопард пришел на смену другому. Я помогу насколько хватит сил – все-таки в деревне со мной считаются. Пусть больше никогда война не застанет нас врасплох.

– Бабушка, ты сказала, что тебя послал папа. Как он? С ним все хорошо? И когда он вернется?

– Вернется, когда найдет то, что ищет. Иди-ка ты спать.

Бабушка уехала рано утром на следующий день после ссоры, и Приска даже не успела попросить дядю Фреда, чтобы он увез ее на машине. Мама здорово разозлилась – мол, к ней как к невестке проявили неуважение. Поэтому она разбудила Озомену не очень-то нежно, сняла с кровати все постельное белье и потребовала, чтобы его выбросили вместе с вонючим матрасом. Затем она приготовила воду, чтобы сделать дочери перевязку, но кожа на руках уже была гладкой как у младенца.

Глава 26

Трежа: ранее

Ясно же, что мне нужно найти какую-то девочку и отдать ей семечко. Мы с мамой начали ходить в местную церковь, люди уже знают нас в лицо, так что можно умыкнуть какую-нибудь потенциальную невесту прямо оттуда. Дух предупредил, что у такой девочки не должно быть парня, ничего такого – нужна непорочная девочка, у которой еще не начались месячные. Хотя я уже не знаю, верить ему или нет. Если б не папа, я бы давно на все плюнула, но папа стоит моих стараний, потому что у него доброе сердце и он не заслужил смерти.