Озорной вампир

Акцент его голоса резонировал в ней. Левая рука берсерка обвилась вокруг ее талии. Он притянул ее к своей груди, когда его правая рука поднялась, чтобы убрать волосы с ее затылка. Его прикосновение было клеймом по сравнению с холодным воздухом, который окружал ее. Его открытый рот остановился там, где только что была его рука, и Сашин живот сжался от вожделения. Его зубы коснулись ее чувствительной кожи, и Саша тихонько всхлипнула. Порыв влажного жара распространился между ее бедер, когда она потянулась к его руке на своей талии и крепко сжала ее. Он был стопроцентным хищником, и Саша была в восторге от перспективы стать его добычей.

— Да. — Это слово сорвалось с ее губ хриплым шепотом. Он снова укусил ее за шею, на этот раз чуть сильнее, и она поклялась, что если бы не держалась за него, то ноги подкосились бы. — Не разочаровывай меня на этот раз.

Его низкий смех вызвал у нее новый приступ озноба.

— Не волнуйся, малыш. Я не собираюсь тебя разочаровывать.

***

Туалет, где они впервые встретились, был более удобен, чем эта чертова кладовка. Эван не понимал, почему это его беспокоит. Это было не хуже любого другого места для секса. В конце концов, это все. Бесчувственное удовлетворение потребности. Ни больше, ни меньше. Она была зудом, который он хотел почесать. Скоро она ему наскучит, и он уйдет. А до тех пор он планировал наслаждаться ею так, как ему заблагорассудится.

Он снова прижался губами к ее затылку. На вкус она напоминала мед, только что из бочки. Его левая рука нырнула под ее рубашку, и он рывком опустил чашечку лифчика, чтобы погладить ее полную грудь. Саша ахнула от этого прикосновения, и член Эвана окаменел. Он перекатил ее сосок между большим и указательным пальцами, и она вскрикнула от удовольствия, звук эхом отразился от бетонных стен.

За последние пару дней он думал только о том, чтобы снова взять ее. Его эрекция болезненно пульсировала между ног. Он нуждался в ней, как в следующем гребаном вздохе. Движимый собственным отчаянием, Эван развернул ее и прижал к ближайшей стене, затем потянулся к ее брюкам, расстегнул их и стянул вместе с нижним бельем до лодыжек. Она скинула туфли и стянула брюки полностью. Запах ее возбуждения ударил ему в нос, и Эван издал низкий рык.

— Раздвинь ноги.

Она сделала, как он просил, даже не помедлив. Она уперлась руками в стену, растопырив пальцы. Ее дыхание участилось, а сердце бешено колотилось — музыка для его ушей. Запах ее желания цвел вокруг него, и он глубоко вдохнул пьянящий аромат. Он просунул руку между ее бедер и обнаружил, что она вся мокрая. Скользкая и готовая к нему. Такое наглое распутное маленькое создание. Он схватил ее за бедра и дернул назад, поворачивая ее дерзкую задницу к себе. Он воспользовался моментом и погладил ее между бедер, еще раз обойдя тугой узел нервов, прежде чем скользнуть пальцем внутрь. Она тихо застонала, когда он вытащил и позволил своим влажным пальцам ласкать ее бедро. Боги, как ему хотелось подразнить ее. Поиграть с ней, пока она не попросит его взять ее. Но на это требовалось время, которого у них не было. Дрю скоро придет за ним, и Эвану не захочется выбивать дерьмо из кузена за то, что тот помешал ему.

Эван стянул тренировочные штаны. Он взял ее сзади в туалете, во время их первой встречи. На этот раз он хотел видеть ее лицо, когда будет ее трахать. Смотреть на выражение ее лица, которое будет сопровождать эти соблазнительные стоны и всхлипывания. Он повернул ее в своих объятиях, прежде чем обхватить ее задницу и приподнять. На мгновение Эван замер. От ее красоты у него перехватило дыхание. В ней была тьма, которая взывала к нему. Пленила его. Держала его в восторге. Ее полные, темно-розовые губы приоткрылись, и он наклонился, чтобы поцеловать ее. Показался кончик клыка, и Эван резко остановился. Он не мог позволить себе забыть, кто она такая. Кем он был. Он мог наслаждаться ею. Но не более того.

Он вошел одним рывком. Саша вздрогнула и откинула голову назад, издав низкий, снисходительный стон. Ее веки затрепетали. Эван готов был поклясться, что восторга на ее лице было достаточно, чтобы он кончил. Боги, она была мокрой. Теплой. Тугой. Такой отзывчивой на каждое прикосновение. На каждый толчок. Он мог трахать ее часами, но этого все равно было недостаточно, чтобы удовлетворить его. Он мог бы наблюдать за ней несколько дней, и его глаза все равно захотели бы большего.

Ее наслаждение было восхитительным.