Озверевшая

Кейтлин трясло так сильно, что лязгали зубы. Ее лицо стало пустым от шока, но на глазах появились слезы. Многие в толпе достали телефоны, чтобы запечатлеть эту сцену. Кейтлин закричала, схватилась за голову и, ко всеобщему изумлению, стала рвать на себе волосы. Толпа выросла, многих привлек шум. Среди стервятников я заметила Эми и Дакоту. Последняя выражением лица походила на шутника, который понял, что все зашло слишком далеко. Эми еле заметно улыбалась - жестокость сверкала жемчужинками идеальных зубов.

- Кейтлин сосет у спортсменов! - заорал мальчишка с планшетом, а его дружки подхватили.

- Прекратите! - закричала я, желая их расцеловать. Мне все еще хотелось, чтобы Кейтлин думала, что я на ее стороне, и чтобы школа считала меня хорошей девочкой. - Убирайтесь!

Кейтлин упала на колени, странно, прерывисто дыша.

- У нее гипервентиляция! - подойдя, воскликнула Дакота.

Люди окружили нас - не для того, чтобы лишить ее воздуха, но выходило именно так. Кейтлин рылась в спортивной сумке в поисках ингалятора. Я знала, что ей нужно, но не помогла. Стояла, изображая шок, со слезами на глазах.

- Пропустите! - послышался взрослый голос.

Учительница алгебры, худенькая мисс Ньюман, пробилась сквозь толпу и опустилась на колени рядом с Кейтлин. Увидев, что та шарит в сумке, она расстегнула молнию, достала ингалятор и поднесла к ее губам. Кейтлин попыталась вдохнуть, но дышала слишком прерывисто. Ее лицо стало пурпурным. Я была рядом, и учительница посмотрела на меня.

- Вызывай скорую, - сказала она.

Выбора не осталось, пришлось вытащить телефон и набрать 911.

Остальные просто стояли и смотрели, некоторые все еще улыбались и снимали.

* * *

Большинство школьников после этого приуныло. Похоже, у многих моих одноклассников было сердце. Сплетничать за спиной у девчонки - одно, а затравить ее до нервного срыва и госпитализации... это заставило их ненадолго почувствовать вину. Не то чтобы кто-то хотел ее навестить. Никто не посмел купить открытку с пожеланием выздоровления и пустить по школе, чтобы все подписали. Люди чувствовали вину, но не хотели, чтобы другие узнали об их жалости к изгою. Поэтому, хотя мрачная атмосфера захватила всех, каждый справлялся с ней в одиноком молчании.

Конечно, оставались сетевые тролли, которых это забавляло: подростки-садисты, школьницы-стервочки и задиры, ухмылявшиеся, приспустив на нос черные очки. Эми скрывала это лучше других, но я хорошо знала подругу и чувствовала ядовитый запах удовлетворения, исходящий из ее нутра. Злоба Эми была восхитительной и неотразимой. При мысли об этом мне хотелось ее трахнуть.

- Извини, - сказала она, нисколько не считая себя виноватой, - но она сама это на себя навлекла.

- Они сотрут тех мальчишек в порошок, - заметил Брайан, доедая ланч. - Держу пари, их исключат.

- Всех четверых? Да ладно.

- Как там Дерек? - спросила Дакота.

Он не пришел на ланч. Мы знали, что его вызвали к директору.

- Уверен, его ругают за фотографии, - сказал Брайан.

Эми покачала головой, словно сожалела:

- Он и так через многое прошел.

- Ага, - кивнула я. - Бедняга.

После школы я сразу вернулась домой и зашла в фейсбук. Страницу "Спасти Дерека" удалили. Я знала, что это сделала не Эми: чувствуя вину, люди пожаловались, что группа разжигает ненависть, и фейсбук принял меры. Я была не против. Она хорошо мне послужила, а фотографии и файлы остались на флешке. Еще я хотела использовать одноразовый телефон - с ним все было легче.

Я собиралась скопировать все номера с мобильника Кейтлин, например, когда она будет в душе после нашей тренировки, но не смогла это сделать. Мы больше не занимались. Когда ее увезли в больницу, я забрала ее сумку. Мобильник был внутри. Я скопировала все контакты: семью, друзей, тренеров и так далее. Вбила их в одноразовый телефон, а ее мобильник вернула в сумку.

Я не хотела сразу идти в больницу. Симоне и семье нужно было дать время справиться с новой трагедией, прежде чем встречать гостей. Чтобы убить время, я бродила в Сети в поисках шок- и хоррор-порно и нашла зверские видео, которые меня только рассмешили.

От некоторых (вероятно, постановочных) с инцестом тянуло блевать. Еще была восхитительная серия пыточных видео, где на людей срали. Такая деградация отозвалась во мне, наряду с отвращением, сладкой дрожью. Ролики были слишком мерзкими для мастурбации, но смотреть на унижение я могла бесконечно, хотя не забывала о Кейтлин.

При воспоминании о ее припадке с выдиранием волос по телу заструилось тепло, в животе затрепетали бабочки. В восторге я вскочила со стула и, напевая, начала раскачиваться, позволяя жару растечься по венам. Стала танцевать, повторяя давно забытые балетные па прямо в кабинете - крики Кейтлин заменяли мне музыку. Сначала я чувствовала собственную тяжесть и напряжение в ногах, но потом тепло вознесло меня и я полетела, кружась и переливаясь, как новогодняя снежинка. Движения были легкими и плавными, позорные фотки Кейтлин мерцали перед глазами бешеным слайд-шоу. Я подумала, что это как наркотический приход, только лучше - чище, естественней и, возможно, сильней.