Озверевшая

Его жена повернулась в мою сторону, и мистер Блэкли послал мне разгневанный взгляд. От ярости на его лице мои соски затвердели и мне захотелось стейка с кровью.　

— Что ж, — сказала миссис Блэкли. — Можешь звать меня Симоной.

Она положила руку мне на плечо, и я улыбнулась ей губами, которые отсасывали ее мужу.　

— Хорошо, Симона.　

— Я сейчас позову Кейтлин.　

Она прошла мимо, выскользнула из кухни и завернула за угол. Я подождала пару секунд прежде, чем последовать за ней. Мистер Блэкли уставился на меня, и я не отвела глаз. Подмигнула и послала ему воздушный поцелуй. Щеки учителя вспыхнули, и я ушла, чтобы догнать его жену в гостиной — в его доме, где его малыш играл в кубики, а дочка готовилась к нашей встрече в комнате наверху. Стоило Симоне позвать ее с лестницы, как на втором этаже раздались быстрые шаги и Кейтлин сбежала по ступеням. На ней был спортивный купальник, отчего она казалась моложе пятнадцати.　

— Привет! — улыбаясь во весь рот, сказала Кейтлин. — Я слышала, как ты пришла. Просто сперва хотела переодеться.　

— Круто. Готова зажечь?　

— Конечно!　

Я улыбнулась ей, как лучшей подружке, поставила сумку на диван и расстегнула ее. Когда я протянула Кейтлин помпоны, она засияла, будто фейерверк. Симона по-прежнему стояла рядом, ее глаза затуманились. В их дом только что пришло счастье, обещая в скором времени исполнить мечты. Я почувствовала себя среди сестер, окруженной доверием, которого даже не пришлось заслуживать.　

— Эти для тебя.

Кейтлин встала на цыпочки и обняла меня. Я захотела сблевать, но не позволила маске разбиться. Симона, не желая мешать приятному моменту, завернула за угол. Кейтлин говорила что-то о заднем дворе,но я прислушивалась к голосу па кухне: Симона шептала мужу, какая я хорошая девочка.　

***

Мы провели вечер на заднем дворе и продолжили тренироваться, когда стемнело, включив фонарь на крыльце, чтобы делать прыжки и шпагаты. Кейтлин действительно была хороша, но я не осыпала ее похвалами. Хотела, чтобы она думала, что ей нужна моя помощь. Я критиковала ее конструктивно — жестко, но не жестоко. Говорила, что у нее получается, но еще больше о том, что нужно улучшить или изменить. Она с радостью согласилась, когда я сказала, что нам нужно тренироваться регулярно. Поблагодарила меня за то, что трачу на нее время и делюсь опытом.　

Примерно в полдевятого мы вернулись в дом. Мистер Блэкли ушел наверх, но Симона была в гостиной. Сидела в кресле — так, чтобы видеть двор сквозь стеклянную дверь. Заметив, что мы возвращаемся, она уставилась в телевизор, но мы с Кейтлин знали, что она смотрела на нас почти весь вечер. Когда мы вошли, Симона вскочила, словно нас не было несколько месяцев.　

— Как потренировались? — спросила она меня, а не дочку.　

— Хорошо. Кейтлин очень талантлива.　

Лицо Симоны сделалось гордым, почти самодовольным. Я вспомнила, как мистер Блэкли жаловался, что у них мало секса. Теперь все было ясно. Мне пришлось напрячься, чтобы представить, как трахается эта женщина. Она была слишком похожа на маму из телевизора — добрая и слащавая, а потому асексуальная. Словно детей ей принес аист. Наверняка от вида вставшего члена упадет в обморок.　

— Что ж, — сказала миссис Блэкли, — я хочу, чтобы ты знала: мы ценим твою помощь, Ким. Если тебе хоть что-нибудь от меня понадобится, просто скажи.　

— Спасибо, Симона. Но мне и самой нравится с ней заниматься.　

Она улыбнулась, открыв щель между передними зубами.　

— Знаете, я не накрывала на стол, пока вы тренировались. Почему бы тебе не остаться и не поужинать с нами?　

На это я и надеялась.　

— О, не хочу вас утруждать.　

— Ерунда. Мы будем только рады.　

Я притворилась, что обдумываю ее предложение, и через секунду ответила:　

— С удовольствием.

Хотела спросить, можно ли сходить в душ, чтобы мистер Блэкли воображал меня голенькой, с кожей, блестящей от капель, но решила приберечь эту карту на потом. Я уже так далеко продвинулась. Лучше не сорить козырями. Кейтлин пригласила меня наверх, чтобы переодеться.

Двери в ее комнату и в детскую были распахнуты, но третья оказалась приоткрыта совсем чуть-чуть. Внутри было тихо. Кейтлин переодевалась у себя, я в ванной — натянула узкие джинсы и футболку которые принесла в сумке. В стакане на полке стояли две щетки — розовая и маленькая со значком Бэтмена. Я вытерла ими вспотевшую промежность и поставила обратно.　

Когда мы спустились, семья уже сидела за столом, а на подносе исходил паром мясной рулет. Мистер Блэкли уперся локтями в стол, сцепив руки в замок под подбородком, сын рядом с ним возил по столу черепашку-ниндзя. Стул с другой стороны пустовал. Я села и пододвинулась поближе к учителю. За едой Симона изводила меня расспросами о группе поддержки, нашей тренерше миссис Моррелл и моем спортивном прошлом. Спрашивала так часто, что я не успевала есть. Мистер Блэкли периодически поглядывал на меня, видимо стараясь предупредить, но я его игнорировала. Его нервозность была ощутимой, и жена ее заметила.　

— Тебе нравится рулет, милый? — спросила она.　

Мистер Блэкли вскинул голову, словно выпрыгнув из ледяной воды:　

— Да. Объеденье. Просто объеденье.