Озверевшая

Летняя ночь была прохладной, и Эми надела футболку с длинными рукавами. В свете ламп, вмонтированных в стенки бассейна, она казалась нереальной, призраком девочки, скончавшейся при подозрительных обстоятельствах. Небо усеивали звезды, сверчки трещали, а мы потихоньку пили вино. Могли бы поплавать, но я не хотела показывать ей царапины и синяки и соврала, что у меня месячные. Боже, как мне хотелось, чтобы это было правдой.　

— Многие говорят, что между убийствами есть связь, — сказала Эми. — Что настоящий убийца подставил Симону Блэкли, прикончил Дакоту и ее маму и все еще на свободе.　

— Но полиция ничего такого не заявляла.　

— Ну... они просто не хотят создавать панику. — Слезы выступили у Эми на глазах, и я удивилась, поняв, что они искренние. — Боже, Ким. Пропали части ее тела. И они так и не нашли всего Дерека.　

— Миссис Блэкли неглубоко его закопала. Наверное, его растащили по всему лесу.　

Эми вытерла глаза рукавом.　

— Мне так страшно, Ким.　

Я дотронулась до ее плеча:　

— Это нормально. Все будет хорошо.　

— Я просто умираю от страха. Кто знает, кого этот психопат выберет в следующий раз? Даже если миссис Блэкли действительно убила Дерека, убийца Дакоты еще на воле. Это ужасно. Дело не в грабеже, который кончился кровью. Это работа гребаного маньяка.　

В этот момент я поняла, насколько отдалилась от прочих людей. Они считали мои действия извращениями какого-то отброса. Видели в них психопатию. Конечно, я осознавала, что убийства — это преступления, но не чувствовала, что хоть в чем-то поступаю неправильно.Кромсать друзей было приятно, но не безумней, чем с ними тусить.Свихнулась ли я окончательно? Захлебнулась ли своей одержимостью проведя слишком много времени одна, читая об убийствах и каннибализме, глядя пыточное порно? Исказилось ли мое представление о людях? Я думала о преступлениях как о необходимости. Траходемон должен был есть, как и я, а человечину не купишь в «Макдоналдсе». Факт, что мне стал нравиться вкус, ничего не значил.　

— Наверное, он бродяга, — сказала я. — Путешествует по городам　

— Ты ужасная оптимистка, учитывая, что мы похороним очередного друга через несколько дней.　

Я не ходила на похороны Дерека. Подумала, что это будет странно, учитывая историю с Кейтлин. Но Эми присутствовала — любила быть в центре драмы.　

— Может, сменим тему?　

Подростки такие стойкие. Даже если случается трагедия, им нужно совсем немного времени, чтобы вспомнить о своих делах.　

Эми кивнула, и мы продолжили болтовню.　

— Как у вас с Эштоном?　

Она помолчала, прежде чем сказать:　

— Неплохо.　

— И только?　

— Я хотела поговорить с тобой об этом. Хотела с кем-нибудь поделиться, а ты моя лучшая подруга.　

Я села в шезлонге, лицом к ней:　

— Что происходит, Эми?　

Ее колени подпрыгивали, она накручивала прядь на палец.　

— Помнишь, мы говорили о том, что я должна поддержать Брайана после того, что случилось с Дереком?　

— Ага.　

— Ну, это было... непросто, понимаешь? Мы оба были на взводе. Я пришла к нему домой вечером... и мы... переспали. Это был не просто перепихон... мы занимались любовью, понимаешь?　

— Ты изменила Эштону.

— Я этого не хотела, просто так получилось. Это всколыхнуло прежние чувства к Брайану. Я начала думать, что была неправа, когда бросила его, что совершила огромную ошибку.　

— И теперь собираешься бросить Эштона?　

— В том-то и дело. Эштон крутой. Он просто Гуччи. Я не хочу отказываться от него, но меня тянет к Брайану. Так что я встречаюсь с обоими. С Брайаном тайно.　

— Ух ты. Спишь сразу с двумя парнями?　

— Знаю, знаю. Молчи. Речь не только о сексе о моих нуждах, Ким. Что-то я получаю от Эштона, что-то от Брайана.　

Она была просто эгоисткой. Я ей гордилась.　

— Но разве Брайан не хочет тебя вернуть?　

— Ну да, он умоляет меня. Но он просит о невозможном.　

— А Эштон?　

— А с ним-то что?　

— Что значит «а с ним-то что»? Ты собираешься ему об этом рассказывать или нет?　

— Ты шутишь? Конечно, нет. Это все испортит. Эштон бросит меня в мгновение ока.　

Эми даже не попросила меня сохранить разговор в тайне. Это подразумевалось. Мы доверяли друг другу, по крайней мере, она так думала. Я знала, что Эми никому больше не расскажет, и это придавало ее признанию особую ценность. Я задумалась, как можно использовать наш разговор. Он был грязным и тяжелым. Открывалось столько возможностей ей навредить, даже не вспоминая про Эштона и Брайана. Я все еще хотела уничтожить лучшую подругу. Траходемон и его нужды правили моей жизнью, но это не значило, что у меня не может быть своих садистских игр. Порча отношений могла показаться мелочью по сравнению с разбиванием черепов крышкой от сливного бачка, но причинять боль — это искусство, и я наслаждалась им во всех формах.

***

Иногда жизнь — настоящая сука.