Озверевшая

Реальность всего этого опустошила меня. Я почти смогла заплакать — почти. Возврата не было, выхода тоже. Ужасный рок приближался. Все — с этой секунды до моего ареста — было отсчетом до апокалипсиса. Думаю, к тому шло изначально. Я была убийцей, некрофилкой и людоедкой. Сколько еще это могло длиться? Даже если бы я не оставляла свидетелей или улик, все серийные убийцы заканчивали в тюрьме или смертной казнью. Юность и пол долго оберегали меня от подозрений, но я была тюремным мясом, смертницей.　

— Пожалуйста... — сказала Эми.　

— Заткнись.　

— Ким...　

Я встала.　

Эми затрясла кресло:　

— Ким, пожалуйста!

Рукоятка ножа была холодной, несмотря на то что я держала ее уже несколько минут. Поднесла лезвие к горлу Эми, и ее челюсти тихо лязгнули. Наконец-то она закрыла рот. Я не убирала лезвия, наклонилась к ее щеке. Эми всхлипнула и зажмурилась. Мое лицо коснулось ее волос, и я глубоко вдохнула, вбирая ароматы кокосового шампуня, дорогих духов и подростковой крови. Потерлась об Эми носом, и ее дрожь согрела меня, как радиатор. Внезапно я успокоилась. Близость ее плоти, ее сути умиротворила меня. Покой не имел оснований, но мышцы расслабились, а разум перестал тревожиться, погрузившись в кровавый океан сознания. Пузырь появился снова. Его стенки сомкнулись, свернулись, как свиток загорелой кожи. Он окружил меня. Я оказалась в гнезде, в материнском лоне.　

Я отвела нож от горла Эми и убрала лезвием волосы с ее лица. Начала целовать ее в щеки, тереться носом о шею и уши. Она дрожала от моих ласк, как новорожденный зверек, и я поцеловала ее в лоб. Лизнула порез и почувствовала шевеление в животе. Нечто давило на мои внутренности. Не боль — просто движение. Траходемон проснулся. Как и я, он был спокоен, но готов к играм.　

— Я убила Дерека.　

Эми не открыла глаза и затаила дыхание, словно пыталась не закричать.　

— Я разрезала его на кусочки, Эми. А потом знаешь, что я сделала? Приготовила из него лазанью и скормила друзьям. — Я ждала, пока до нее дойдет. Она содрогнулась от рвотного позыва. — Ты должна гордиться, Эми. Я делюсь с тобой своим секретным рецептом.　

Эми больше не могла сдерживаться и приглушенно вскрикнула. Я вновь приставила нож к ее горлу и шикнула в ухо.　

— Я убила Дакоту, — прошептала я. — И ее мать. Можно сказать, что я убила даже Кейтлин, сведя ее с ума.　

Я хихикнула. Эми тяжело сглотнула. Ее ноздри раздувались от каждого вздоха.　

— Не хочешь спросить почему?　

Она молчала, и я надавила на нож.　

Эми пробормотала:　

— П-п-почему?

Я положила голову ей на плечо, обняла одной рукой, а другую сунула в вырез ее платья. Она надела бюстгальтер без чашечек, и я легко добралась до груди и погладила нежную плоть. У нее по коже побежали мурашки.　

— Мне было скучно, — призналась я.　

Пот выступил на лбу Эми. Он пах так приятно, так терпко — жизнью. В этот миг меня словно пронзила молния. Не осталось ни прошлого, ни будущего, только дикое, пульсирующее настоящее без ограничений и последствий. Все стало невероятно реальным.　

— Ну, теперь-то я уже не скучаю, — сказала я, грубо стискивая ее грудь. — Со всем этим я стала куда счастливее, чем когда-либо. Но кое-что подсказывает мне, что это последний фейерверк. Лучше насладиться по максимуму, да?　

Я крутанула ее сосок:　

— Модное спа нам ни к чему. У нас будут свои девичьи развлечения.　

***

Смирение принесло мне ясность, а ясность перешла в безмятежность. Если это конец, я умру с музыкой. Откровение потрясло мое тело и согрело кровь. Пальцы на руках и ногах защекотало. Я чувствовала себя невесомой. Стояла ли я на земле или уже летела?　

Вернув кляп Эми в рот, я разрезала перед ее платья. Оставила ее в трусиках и лохмотьях под задницей. В стену комнаты был вмонтирован телевизор с видеоплеером. Кино, которое я хотела ей показать, было уже там. Я включила ролик и, вернувшись к Эми, стала раздеваться. Видео началось, и я схватила ее за голову, чтобы убедиться, что она ничего не пропустит. Глаза Эми распахнулись, когда она увидела их с Эштоном трах.　

Раздевшись, я подошла к столику у кровати, выдвинула ящик, достала дилдо и показала его Эми. Открыла крышку и осторожно вытряхнула содержимое себе на ладонь. Поднесла руку к ее лицу. Эми сморщилась и отвернулась.　

— Открой глаза.

Она сделала, как велено, и я начала показывать ей сувениры — по одному.　

— Это лохмотья пизды Дакоты. А это — палец ее матери. А это... — продолжила я, поднимая почерневший, съежившийся кусок, — то, что осталось от члена Дерека.　

Я убрала палец и останки Дакоты в дилдо и положила его у ног Эми. Член Дерека был липким, но твердым от трупного окоченения. От него несло собачьим дерьмом и скисшим молоком. Я провела им по груди Эми. Она дернулась, бешено замотала головой и завизжала в кляп. Я опустилась ниже — член скользнул по ее нежному телу, по ребрам — к впадине пупка. Она пыталась сдвинуть ноги, но была слишком крепко привязана. Член Дерека потерся об ее трусики.　

Из транса меня вывело жужжание. Я обернулась и увидела на кровати мобильник Эми — экран горел. Я взяла телефон: пришло новое сообщение.　

От Эштона.