Оззи. Автобиография без цензуры

Лично я очень боялся, что мы можем уйти слишком далеко от того, что хотят слышать наши поклонники. С одной стороны, мы не могли вечно играть «Iron Man» – нам нужно было двигаться дальше. С другой – мы не могли каждую песню нашпиговать духовыми инструментами или начать заниматься какой-нибудь абстрактно-джазовой ерундой. Группа называлась Black Sabbath – и, пока она так называется, мы должны играть то, что подразумевается под именем Black Sabbath.

Это как тот парень, что играет Бэтмена в фильмах. Возможно, он великий актер, но, даже уйдя от этого образа и сыграв в следующем фильме какого-нибудь гея-официанта, он все равно останется Бэтменом. Люди весь фильм будут ждать, когда же он сорвет с себя смогинг и вылетит в окно в резиновом костюме супергероя.

Поэтому мы должны были быть очень осторожны.

Честно говоря, первые несколько дней в замке Клирвелл мы не знали, что нам делать и куда двигаться дальше. Впервые за все время Тони с трудом придумывал новый материал. А это значит, что у нас не было риффов. А без риффов нет песен. В конце концов, ситуацию спасла голландская группа Golden Earring. Мы слушали их последний альбом «Moontan», и у Тони в голове что-то наконец перещелкнуло. Через пару дней он спустился в подвал и сыграл рифф к песне «Sabbath Bloody Sabbath». Каждый раз, когда мы считали, что у Тони больше ничего не получится, у него все срасталось – причем лучше, чем раньше. С этого момента творческому кризису наступал конец.

И это было огромным облегчением.

Но в этом чертовом замке мы всё никак не могли сосредоточиться. Мы так друг друга нервировали, что не могли спать. Ты просто лежишь ночью с открытыми глазами и ждешь, что какие-нибудь пустые доспехи войдут к тебе в комнату и воткнут кинжал в задницу.

И гребаные розыгрыши, которые мы устраивали, совершенно нам не помогали. Не знаю, о чем мы только думали, потому что вся эта хрень становилась все более странной. Ты понятия не имеешь, кто передвигает стакан, и в итоге убеждаешь себя, что за спиной стоит двоюродная бабушка Салли с покрывалом на голове. А когда это происходит в подземелье, всё выглядит еще страшнее.

Большинство розыгрышей мутил Тони. Как-то раз он нашел в шкафу старый портняжный манекен, нацепил на него плащ и парик и выбросил из окна с третьего этажа, как раз когда Билл с Гизером шли из паба. Они чуть не обделались. Билл так быстро удирал обратно по дороге, что наверняка побил мировой рекорд по бегу. В другой раз – я этого не видел, но кто-то мне рассказал – Тони привязял нитку к старой модели корабля, которая стояла в спальне у одного из наших техников, и протянул ее под дверью в другую комнату. Потом дождался, когда парень останется в комнате один, и потянул за нитку. Тот поднял взгляд, а по пыльной каминной полке, которую поддерживают две горгульи, «плывет» корабль. Он выбежал из комнаты и наотрез отказался туда возвращаться.

Больше всех досталось Биллу. Однажды вечером он напился сидра и вырубился на диване. Мы взяли огромное зеркало в полный рост и подняли над ним так, что оно оказалось в нескольких сантиметрах от его носа. Потом разбудили Билла. Как только он открыл глаза, то увидел свое отражение, смотрящее на него. До сих пор я ни разу не слышал, чтобы взрослый мужчина так громко кричал. Должно быть, он решил, что проснулся в аду.

После этого Билл ложился спать с кинжалом.

В конце концов, розыгрыши вышли за все границы. Люди уезжали на ночь домой, чтобы не спать в этих комнатах. Самое смешное, что единственный реально опасный случай произошел в замке Клирвелл, когда я напился и заснул ногой в камине. Всё, что я помню, – как проснулся в три часа ночи с забавным ощущением в ноге, потом вскочил, закричал и запрыгал по комнате с горящим ботинком в поисках чего-нибудь, что могло бы его потушить. Всем остальным это показалось очень забавным.

Гизер спокойно посмотрел на меня и сказал: «Оззи, огоньку не найдется?»

Но он перестал улыбаться, когда с моего сапога упала искра и подожгла ковер. Слава богу, и Биллу за тот запас сидра, который хранился за барабанной установкой – им-то мы и потушили огонь. Честно говоря, я был поражен, что это удалось, ведь я пробовал этот сидр и ждал, что он шандарахнет не хуже коктейля Молотова.

Когда мы уезжали из замка Клирвелл, то, по крайней мере, написали большую часть материала для альбома. Оттуда мы отправились записывать его в «Morgan Studios» на Уиллесден-хай-роуд на севере Лондона.