P.O.W. Люди войны

После того как Мордехай Вануну вышел на свободу, ограничения продолжали действовать. Ему запретили покидать страну, запретили приближаться к границам Палестинской автономии, запретили посещать посольства, запретили давать интервью иностранным средствам массовой информации. О каждой попытке иностранных журналистов поговорить с «ядерным предателем» он должен сообщать в полицию или же в израильскую службу внутренней безопасности «Шабак». Израильские спецслужбы утверждают, что Вануну еще не все секреты выложил.

Запись на моей кассете. Яаков Кедми:

«Он отсидел срок, а теперь мы держим его под всякими глупыми предлогами, их с большой натяжкой можно назвать законными. Закон – он гибок, его можно повернуть в любую сторону. Большого толка я в этом не вижу. Все, что он знал, он уже высказал. Понятное дело, если он попадет к профессионалам, то они смогут из него еще что-нибудь выжать, потому что по природе своей человек не осознает весь объем и всю ценность информации, которая у него есть. И профессиональная система, даже без того, чтобы человек понял, что с ним происходит, в состоянии выбрать из него огромное количество и качество информации. Это совершенно ясно. Но в отношении Вануну я могу вам сказать, что после драки кулаками не машут. То, что он сообщил, этого вполне было достаточно».

В отношении Вануну действует «Постановление чрезвычайного времени № 6» от 1948 года. Согласно этому постановлению, министр обороны, подозревая, что если кто-либо из израильтян, находясь за границей, может представлять угрозу безопасности государства, безо всякого суда может ограничить возможность перемещения любого из подозрительных сограждан. До Вануну это постановление применили лишь однажды, запретив шейху Райеду Салаху, подозреваемому в связях с ХАМАС, отправиться на хадж в Мекку.

После выхода на свободу Мордехай жил некоторое время в своем доме, в городе Яффа, а затем перебрался в Иерусалим, в восточную его часть, где, преимущественно, живут арабы. Здесь, возле Дамаскских Ворот, находится собор Святого Георгия. В соборе было свободно место звонаря, и священник решил, что Мордехай Вануну – лучшая кандидатура на то, чтобы каждое утро и каждый вечер созывать прихожан колокольным звоном на службу. Мордехаю, как он говорит, в радость ежедневно подниматься на колокольню – ведь из небольшого, с решеткой, окна можно увидеть здание районного суда, где был вынесен приговор «шпиону и предателю государственных тайн» Мордехаю Вануну.

Запись на португальской кассете. Мордехай Вануну:

«Я поднимаюсь сюда каждый день, звоню в колокол, словно говорю им, что, как восемнадцать лет тому назад, я снова свободен и снова силен».

Я просмотрел португальскую кассету до конца и заметил, что звонарь собора Святого Георгия так и не ответил на вопрос, считает ли он себя героем или предателем. Но моя португалка заметила, что переспросить его об этом было невозможно. После интервью с иностранными журналистами Мордехай Вануну снова был задержан за нарушение постановления чрезвычайного времени.

ПРЕДАННОСТЬ

Афганистан, 2001 год

– И запомните, этих людей никогда не было в вашей жизни, никогда, – последние слова мой собеседник произнес нарочито четко, словно дробя их не на слоги уже, а на отдельные буквы.

На нем был чудовищно помятый синий костюм, который выглядел так, словно все те годы, что «Талибан» методично изгонял сторонников прежних властей из страны, он находился на самом дне нижнего сектора комода, а может быть, и в солдатском вещмешке, между пакетом с лепешками и пакетом с чарсом. О чарсе (он же гашиш) я подумал, глядя в полузакрытые, с поволокой, глаза собеседника, ну точь-в-точь, как у забытого голливудского киногероя Рудольфо Валентино. Но, очевидно, требования дресс-кода вынудили обладателя полусонного взгляда срочно надеть костюм, ведь мы находились в приемной министра иностранных дел нового Афганистана, самого Абдуллы Абдулло, который, впрочем, отказался меня принять. И теперь на меня снизу вверх этим мутным взглядом смотрит его низкорослый то ли секретарь, то ли советник, то ли просто родственник.

А пришел я сюда потому, что меня и двух моих спутников арестовали на авиабазе Баграм. Некоторое время спустя меня освободили. Их – нет. Потому что они тоже были афганцами, как и этот грозный коротышка, правда, с пакистанскими документами.